Вопреки его словам дверь за стойкой не была заперта! Кривой со своей табуретки этого не видел, но я отчетливо различал щель между дверным полотном и косяком. Проследив еще ниже, я в отсвете камина увидел блестящие глаза, таящиеся за стойкой. Там сидел Штырь, его чудо-плащ прекрасно маскировал своего хозяина под окружающую темноту, но незаметно вылезти из-под стойки он не мог.

Что ж, теперь у меня есть туз в рукаве против десяти стальных козырей у противника. Игра неравная, но выбора нет. А пока что выпьем местного пива и послушаем речь того, кто пока правит бал на этой сцене.

— Мудрое решение, — одобрительно сказал Кривой, когда я развалился на лавке и громко щелкнул пальцами. — Эй, хозяин, ты что застыл, как истукан! Не видишь, посетитель ждет! Да и я что-то проголодался, пора поросеночка под нож!

Эти слова он произнес, глядя на меня и ожидая моей реакции. Не дождался. Трактирщик наполнял кружки из пузатого бочонка на стойке, резал поросенка и раскладывал мясо по тарелкам. За стойку он не заходил, не заметил ни Штыря, ни приоткрытую дверь — видно, не до того ему было. А может, и заметил, но промолчал, определив себя вне игры.

— Первый ход — за вами, господин Райен. Спрашивайте, и я отвечу… может быть.

Сейчас мы проверим, насколько он правдив: в теме, которую я затрону, мне известно многое, но еще больше остается под вопросом.

— Что здесь происходит? Я имею в виду все то, что связано с вашей бандитской армией, запершимися городами Зеленодолья и столицей, отданной вам на растерзание.

— Хороший вопрос. И главное, заданный точно по адресу, полный ответ на него знаю лишь я. Года два назад я, известный разбойник и душегуб, объявленный вне закона в Фацении, Травинате и Зеленодолье, оказался в цепких паучьих лапах Контрразведки данийской Коалиции — самой секретной и опасной организации в нашем мире. Безмерно уставший годами скитаться по городам и странам, скрываться в лесах от облав, я был готов к пыткам, к смерти и вообще к чему угодно. Но только не к тому, что мне самому предложат стать тайным агентом. Конечно, я согласился, мне было просто интересно, что будет дальше. Видишь татуировку на моем запястье? Каждый из агентов носит такого паука, а паутина Контрразведки затянула всю Южную Землю. Стать агентом непросто — новобранцев ждут долгие и тяжелые месяцы обучения и опасных испытаний, причем выживает в них далеко не каждый. Но я прошел через все, и тогда мне дали несколько мелких заданий в качестве проверки — кого-то похитить, кого-то устранить и еще кое-что из того же ряда. Я успешно справился и с этим. Тогда меня назначили командиром маленького отряда из тех же контрразведчиков и дали то самое задание: уничтожить всяческую власть в Зеленодолье, для чего организовать мятежи, восстания и перевороты. В общем, сделать все, чтобы последующее вторжение армии данийской Коалиции в Зеленодолье и дальнейшее установление здесь жесткого порядка было воспринято народом исключительно с облегчением. Насколько я знаю, примерно то же планировалось в Рантии, где Контрразведка организовывала феодальный мятеж, и в Фацении, где ее агенты тайно внедрялись в армейские подразделения. Там и там удар наносился по опоре государства, но в этом краю осуществить нечто похожее не представлялось возможным как раз из-за отсутствия подобной опоры. Зеленодолье — крестьянская страна, местный правящий класс являет собой трусоватых спекулянтов, сколотивших себе состояние во время войны, а здешние военные формирования немногочисленны и поголовно состоят из наемников. Прибыв в долину и тщательно изучив обстановку, я решил присоединиться к народной армии Бубая. В то время она представляла собой лишь необученную толпу крестьян с командиром-идеалистом, мечтавшим о всеобщем восстании и о Зеленодолье, свободном от данийского засилья. Тем не менее это уже тогда была грозная сила, которую побаивались в Эштре и принимали в расчет в Травинкалисе. Я вправил мозги Бубаю и обучил его армию всему, что умели мои ребята. В результате уже через год мы фактически правили половиной Зеленодолья. На правление в городах и селах были продвинуты наши люди, платившие дань не Эштре, а в нашу казну, и в нужный момент они запирались в своих селениях, делая вид, что ничего не происходит. И тогда мы наконец решились пощупать столицу за брюшко. Акция планировалась и осуществлялась в течение года, хотя до последнего момента о ней знали лишь двое. Огромные суммы были выделены на подкуп высших городских сановников и командиров наемной армии, охранявшей столицу. Сначала речь шла о дерзком налете, но потом, когда людей у Бубая стало намного больше, возникла идея свержения так называемой «законной» власти и восхождении разбойного короля на зеленодольский престол. До чего же глупой она оказалась — никто не вышел на улицы встречать триумфаторов, занявших столицу без боя, никто их не осыпал цветами, никто не кричал: «Да здравствует народный правитель свободного Зеленодолья Бубай Первый!», хотя на все эти мелочи были выделены немалые деньги. Тогда и сам Бубай понял, что в людских глазах бандит даже в мантии и короне так и останется бандитом и врагом. И он возненавидел горожан, которые, получив аванс, не отработали его. Поэтому он дал своим людям три дня на разграбление города. Эштра в любом случае будет подожжена сегодня утром — это и будет поводом к вторжению в Зеленодолье войск Коалиции, которые уже стоят в Травинате в полной походной и боевой готовности. Так что свое задание я почти выполнил.

В таком случае мы не зря торопились с нападением — до рассвета остается несколько часов. А Кривой и в самом деле захотел сыграть по-честному — все, что он сейчас сказал, точно укладывалось на пробелы в моих знаниях. И тогда…

— Забыл сказать, — вдруг спохватился Кривой, по ходу своего рассказа успевавший обгрызать поросячью ножку и опорожнять кружку с молоком (удивительно, но бандит оказался трезвенником, то бишь язвенником). — В истории с вашим пленением на лесной дороге имеется некоторая странность. За полдня до того, как вы пересекли границу, в нашу ловушку на тракте угодил небольшой отряд Контрразведки. Их офицер предупредил меня о вашем появлении и довел до моего сведения Высший Приказ Контрразведки: взять живыми или мертвыми двух фаценцев — генерала Альдана Гористока и частного расследователя Мельвалиена Райена.

— Как я понимаю, приказ выполнен не был.

— Но тогда я не знал, кто ты есть такой, — ухмыльнулся одноглазый бандит, резко меняя спокойный тон разговора на зловещий и переходя на личности. — Зато сейчас…

— То, что я сейчас спрошу, не будет являться очередным вопросом, поскольку ответ не даст мне никакой полезной информации. Тебе не претит с такой легкостью выкладывать мне все свои планы?

— Ха! Ты небось думаешь, с чего бы этот бандюга и шпион вдруг стал перед тобой распинаться? Неужто он решил покаяться и встать на путь истинный? Вот видишь, тебе самому смешно стало… А подоплека здесь такова: во-первых, я рассказал тебе лишь то, что уже свершилось или свершится так или иначе. Во-вторых, это вовсе не мои планы, а Контрразведки, а узнать о моих собственных замыслах тебе все равно не удастся. А в-третьих, у меня есть огромная уверенность, что все, что здесь было сказано и будет сказано, останется при мне, а ты покинешь этот зал ногами вперед. Теперь мой вопрос. Что ты видел в Лусаре?

Об этом он мог узнать только от Трейсина. Я посмотрел на торговца-предателя — тот закатил глазки, ковырял ногтем стол и нагло посвистывал. Когда он только успел настучать? — ведь с тех пор, как я в его присутствии рассказал о своих приключениях в замке, Трейсин постоянно был у нас на глазах! В таком случае мне тоже стоит вести честную игру. Не утаив ничего, я рассказал Кривому, что случилось со мной в Лусаре и в его костяном подземелье.

Наверное, из меня получился бы неплохой балагур — к концу рассказа Кривой, забыв про поросенка, ржал, как сумасшедшая лошадь, чуть не падая с табуретки. Трейсин и Таниус впервые слышали мою историю в такой интерпретации, поэтому тоже не смогли сдержать усмешек.

— Да ты, оказывается, комик! — прокаркал заметно подобревший Кривой, давясь от смеха. — Какой талант потеряла сцена! Какая буйная фантазия! Ну ладно, верю, верю. Задавай свой второй вопрос.

Сосредоточив внимание на концовке, он забыл про главный элемент, рассказанный вначале — про видение в имперском Храме. Ну и ладно, нашим легче. Зато теперь, когда Кривой в таком приподнятом расположении духа, он с легкостью даст ответ на мой главный вопрос.

— Я бы хотел спросить хозяина, не останавливалась ли год назад в «Полумесяце» девочка лет четырнадцати по имени Лусани, в сопровождении мужчины по имени… Трейсин, как звали твоего бывшего охранника?

— Сволочь, в натуре! — прошипел Трейсин, приложив ладонь туда, где когда-то были зубы. — Васюком его звали, — опомнился он, вздрогнув под недоуменным взглядом Кривого.

— На заданный вопрос могу ответить и я. Вообще-то ты не должен был выйти на «Полумесяц». И не вышел бы, если бы Трейсин не проболтался со страху. С другой стороны, признаюсь, что я не предполагал такого исхода: расследователь Райен оказался настоящим мастером допроса, и в какой-то момент страх этой заячьей души перед немедленной карой пересилил страх перед грядущими муками. Признаюсь, тут я тебя недооценил…