Это прозвучало как приказ, но Уинтроу не послушался.

– Я бы на твоем месте не очень-то верил всему, что она говорит,– обратился он к Этте.– И мы, кстати, еще не докопались до правды, что же все-таки случилось с Проказницей. Помнишь легенды? Там что ни слово, то предупреждение: разговаривая с драконом, держи ухо востро! Она такого тебе наплетет! Она же знает, о чем ты больше всего…

И тут он снова ощутил в себе ее разум. На сей раз – как вполне материальную дурноту. Его сердце стукнуло невпопад, потом принялось спотыкаться, на лбу выступил пот. Даже дышать сделалось трудно.

– Бедняжечка, – лицемерно пожалела его драконица. – Аж прямо шатается. Да, сегодня он еще не в себе. Ступай, Уинтроу. Ступай, отдохни.

– Берегись, – все же выдохнул он, обращаясь к Этте. – Не позволяй ей…

Ему вконец поплохело. Желудок поднялся к горлу; Уинтроу не решался говорить, опасаясь, что его вырвет. Еще немного – и он потерял бы сознание. А этот свет! Как он резал глаза… Уинтроу заслонил ладонью глаза и, качаясь, поплелся по направлению к трапу. Больше всего ему хотелось залечь где-нибудь в тихом темном углу и по возможности никогда больше не двигаться.

Он почувствовал себя несколько лучше, лишь добравшись до своей койки. Дурнота отступила, но взамен накатил страх. Она может сделать это с ним снова. В любой момент. Она была способна его исцелить – или вовсе убить. И как, спрашивается, он поможет Проказнице, если драконица имеет над ним подобную власть?

Уинтроу хотел было найти утешение в молитве, но и того не сумел. Он устал, он страшно устал. Он опустил голову на подушку и глубоко и крепко уснул.

Этта покачала головой, глядя ему вслед.

– Еле на ногах держится, – сказала она. – Говорила же я ему, чтобы как следует отлежался! А он вчера вечером еще и напился. – И она отвернулась от Уинтроу, чтобы снова посмотреть в глаза носовой фигуры. Дивные золотые глаза. Такие прекрасные, искренние… и властные.– Кто ты? – спросила она, и голос прозвучал смело, хотя на самом деле Этта отчаянно робела. – Ты точно не Проказница. У той для меня за все время словечка доброго не нашлось. Ей бы волю дать, точно выгнала бы меня вон, чтобы Кеннит только ей одной принадлежал.

Улыбка алых губ сделалась шире.

– Ну вот, наконец-то. Так я и знала, что единственное разумное существо на борту окажется одного со мной пола! Нет, Этта, я не Проказница. И в отличие от нее я не намерена ни выгонять тебя с корабля, ни отбирать у тебя Кеннита. Ах, Кеннит! Подумай сама, какая может быть между мной и тобой ревность? Мы обе необходимы ему. Обе! Его притязания столь обширны, что поодиночке мы не сможем их удовлетворить. Надо нам с тобой сделаться сестрами… даже ближе сестер! Итак… Дай-ка я подберу имя, которым ты сможешь меня звать.– И драконица сузила золотые глаза, напряженно размышляя. – Ага! Молния! Зови меня Молнией!

– Молнией?

– Одно из самых моих ранних имен, в переводе с языка, которого теперь уже нет, гласило: «Зачатая во время грозы, когда ударила молния». Я просто сократила его до одного слова, ведь вы, люди, живете мгновенно и предпочитаете короткие понятия, чтобы не запутаться. Итак, зови меня Молнией!

Этта робко спросила:

– А истинное имя у тебя есть?

Молния откинула голову и заразительно расхохоталась.

– Вот так прямо взяла его тебе и сказала! Ох, милочка, если вправду хочешь, чтобы Кеннит к тебе неровно дышал, надо становиться хитрей. Нет, право, браться с невинными глазками выпытывать мои секреты – это что-то. – Тут по ее чертам, вырезанным из диводрева, пробежала тень озабоченности, и она крикнула через плечо: – Эй, штурвальный! Два румба* note 5 вправо! Там и глубина побольше и течение благоприятнее!

У штурвала стоял Йола. Он послушался сразу, не задавая вопросов. Этта прикусила губу… Интересно, что скажет Кеннит? Некоторое время назад он отдал команде строгий приказ: всем вахтенным слушаться распоряжений корабля, как его собственных. Но это было еще до того, как Проказница… стала другой.

Корабль слегка изменил курс – и сразу побежал легче и веселей. Этта подняла голову, оглядывая горизонт. Кеннит говорил, что они идут в Делипай, но разве это помешает ему «поохотиться» по пути? Тем более что Уинтроу уверенно идет на поправку, а значит, нет нужды отчаянно торопиться за лекарем. Да, теперь лекарь Уинтроу определенно без надобности. Эти шрамы уже никакими припарками не убрать.

– У тебя взгляд охотницы, – одобрительно заметила Молния. И тоже повернула голову, обводя глазами морскую даль. – Мы могли бы охотиться вдвоем, ты и я!

У Этты пробежал по позвоночнику хмельной, восторженный холодок.

– Ты Кенниту бы это сказала, не мне, – пробормотала она.

– Самцу? – фыркнула Молния. И рассмеялась, но смешок был отчетливо презрительным. – Уж мы-то с тобой знаем самцов. Драконий мужик знай охотится, чтобы набить себе брюхо. А когда за добычей отправляется королева, она делает это во имя сбережения всего своего рода. Этому посвящено каждое наше движение, каждый вздох… мы от рождения знаем это утробой. Все для того, чтобы продолжить наш род!