Кстати, о скорости. По версии Максимова, он мчался, словно комета, потому что спешил на «убийство неизвестной девушки». В тот день такое убийство действительно было. Только вот незадача — труп женщины в районе Севастопольского проспекта обнаружили в 13 часов 11 минут. К тому моменту как Максимов сорвался в Москву, все уже было сделано — на место выехали сотрудники окружного УВД, труп направили в морг. Какой смысл был начальнику МУРа мчаться в город — непонятно (обычно, кстати, он на подобные преступления в принципе не ездит). Да и сомневаюсь, чтобы дежурный звонил ему по этому поводу — через четыре-то с лишним часа после происшествия. Но, согласитесь, — одно дело лихачить просто так. И совсем другое, потому что «мы все время на посту».

Это не единственные несостыковки в максимовском заявлении. Как мы помним, и Дианов и Точилин категорически утверждали: их обгонял «субару форестер», госномер С 370 ЕУ. Та же роскошная иномарка упомянута и в материалах следствия. Однако Максимов пишет: «Я поехал на своей машине ВАЗ-2108 госномер 196». Почему?

Может быть, потому, что «субару форестер», госномер С 370 ЕУ 99 с марта 2000 года… числится в угоне? Верится в это с трудом, но факты — вещь упрямая, ибо передо мной лежит карточка учета автотранспорта, где черным по белому набрано — «внимание!!! в угоне» — именно так: три восклицательных знака.

Но ещё поразительнее то, что записана эта машина… на 19-летнюю дочь Максимова Екатерину. Просто ум за разум заходит. Получается, начальник МУРа ворует сам у себя. В чем причина такого абсурда?

Ответить на этот вопрос трудно, поскольку Максимов, как и все неординарные люди, не укладывается в привычные нам рамки.

Надеюсь, товарищ Максимов не обидится на меня за эпитет «неординарный». Вряд ли ведь ординарный полковник милиции может заработать на «субару форестер», цена которого колеблется от 29 до 37 тысяч долларов. Не удивлюсь, кстати, если выяснится, что именно здесь кроется разгадка тайны. На резонный вопрос — «откуда дровишки?» — Максимов всегда может возразить: какой джип? у меня ничего нет…

…когда я начал работать над этим материалом, у меня были определенные сомнения. «Не трогай МУР, — говорили мои друзья в милицейских погонах. — МУР — есть МУР».

Да, МУР — это МУР. Легендарное, овеянное славой времен управление столичного ГУВД. Здесь раскрываются самые сложные и запутанные преступления. А главное, самые важные для нас, простых смертных. Что (в глобальном, конечно, масштабе) изменится, если УБЭП не задержит очередного взяточника или расхитителя соцсобственности? Но попробуй не обезвредь серийного убийцу или насильника. Банду грабителей или автоугонщиков.

Однако не надо объединять Максимова и МУР в одно целое. Скорее, это вещи разного порядка.

Обстановку, царящую в управлении, трудно назвать здоровой. За полгода, пока Максимов руководит МУРом, не выдержав нового стиля работы (а с этим стилем вы смогли познакомиться из рассказов Дианова и Точилина), ушли уже пять начальников отделов из семнадцати. Уволились начальники 1-го отдела Кургузов, 6-го — Савицкий и 11-го — Симонов. Перевелись в МВД начальники 4-го отдела Абрамов и 9-го — Сорокин. Стал пенсионером замначальника МУРа Хапин. Перешел в службу криминальной милиции ГУВД замначальника МУРа Заботкин. И это не предел. Несколько десятков оперов либо уже покинули управление, либо собираются подавать рапорта. Они не могут служить под началом Максимова.

Я не буду приводить слова этих людей: в каких выражениях общается с подчиненными начальник МУРа. Во-первых, не смогу этого доказать. Во-вторых, употребление нецензурной лексики в печати запрещено. В-третьих, вы и сами это можете представить.

А ведь ещё совсем недавно — при прежнем начальнике МУРа Голованове — все было по-другому…

…Полковник Максимов возглавил МУР в атмосфере массовой неразберихи и хаоса, когда кадровая политика в московской милиции строилась по принципу — лишь бы снять, а там посмотрим. После отстранения Голованова, пострадавшего в общем-то ни за что, ибо политикой он не занимался и особой близостью к Лужкову не «страдал», в МУРе были уверены, что на свободное место придет какой-то «варяг». Каково же было всеобщее удивление, когда это кресло предложили Максимову, своей карьерой целиком обязанному Голованову.

А потом человека словно подменили. Власть — это такая штука, за которую не жалко поступиться и бывшими друзьями, тем более если друзья эти объявлены «врагами народа».

«МУР умирает, — сказал мне один старый опер, переживший на своем веку многих начальников. — Когда нас заставляют заниматься „заказами“… Когда все управление поднимают по тревоге, чтобы найти украденный из галереи начальников МУРа портрет Купцова, и не находят, это уже не МУР».

…Однако вернемся к нашим террористам.

… — без обиняков заявил адвокату Точилина и Дианова дознаватель Волоколамского ОВД Фотин — тот самый, поднятый ночью с постели.

«Я пытался убедить дознавателя, что никакого состава преступления нет, что в деле масса несостыковок, — рассказывает адвокат Евгений Алхимов. — Но он посмотрел на меня, как на дурака. „Вы что же, не понимаете? Я получил команду и выполню её любой ценой“.

Лишь после похода к районному прокурору ситуация изменилась. Через трое суток и Дианов, и его пасынок вышли на свободу. На руках у них были заключения эксперта: адвокат-таки настоял на медосмотре подзащитных.