— Спасибо, — горько проговорил Лентралл, — это очень щедро с твоей стороны.

— Это моя обязанность, доктор Лентралл. Первый Закон запрещает мне бездействовать, в случае если человеку может быть нанесен вред.

— По каким бы причинам ты это ни сделал, все равно спасибо, — сказал Лентралл.

Несколько мгновений в комнате царила тишина, затем Кейлор поочередно посмотрел на Фреду, своего хозяина и сказал:

— Мне кажется, нет необходимости играть во все эти игры. Я знаю, что вам нужно, а вы знаете, что этоооо у мммення-а-а есссть…

Фреда и Лентралл встревоженно переглянулись. Они оба понимали, что речь Кейлора сделал затрудненной внутренний конфликт. Перед ним стояла дилемма, с которой никогда не суждено столкнуться ни одному человеческому существу. С одной стороны — возможная угроза гибели многих людей, с другой — смерть тех же людей, вызванная чудовищным климатом планеты. Но ведь ту же самую дилемму предстоит решать ее мужу, напомнила себе Фреда, и эта мысль резанула ее больнее ножа. Если сейчас нам удастся вытащить из робота нужную информацию, я преподнесу Альвару «подарок» чернее ночи, подумала она, но тут же заставила себя сосредоточиться на другом. Сейчас их главная забота — Кейлор и информация, находящаяся в его голове. Фреда видела, как в измученном мозгу робота нарастает конфликт, и надежда на успешное завершение этой процедуры становилась все более призрачной.

— Ты прав, — сказала она наконец, признавая поражение, — и мы это понимаем. Мы знаем, что ты ничего нам не скажешь, и не будем настаивать на этом.

Продолжать не имело смысла. Они проиграли. Не вызывало сомнений, что Кейлор ничего им не скажет. Он просто не сможет сделать это, как бы они с Лентраллом ни старались.

Услышав последние слова Фреды, Давло сначала посмотрел на нее с удивлением, но затем на его лице появилось нескрываемое облегчение.

— Да, — кивнул он, — мы не будем тебя ни о чем спрашивать. Теперь мы видим, что это пустая затея. Я думал, что доктор Ливинг придумает какой-то трюк, что у нее есть какие-то специальные приборы, но теперь я вижу, что ошибался. Мы не станем расспрашивать тебя и не будем пытаться получить от тебя эти данные какими-либо другими способами. Я обещаю тебе.

— Я присоединяюсь к этому обещанию, — сказала Фреда.

— Ллюууддии могууут лллгать… — с трудом ответил Кейлор.

— Мы не лжем, — проговорила Фреда убедительно как только могла. — Расспрашивая тебя, мы ничего не достигнем, поэтому нам нет нужды тебя обманывать.

— Вашшше ообещаниииее не… не… не распростраааняетссяяа на дрругигиххх люудеей.

— Мы сохраним то, что нам известно, в секрете! — выкрикнул Лентралл. Он уже находился на грани истерики. — Кейлор! Пожалуйста! Не надо!

— Я пытался не показаказать, что мне извевестно, — с трудом выдавливал из себя Кейлор, — но выыы догадагадались, чтооо я вииидел, слышалшал и запозапозапомню. — Он помолчал, словно для того, чтобы собраться с мыслями, и закончил почти шепотом: — Другие тожжже могут догадаааться. Я неее могугу эттого дооопустиить.

— Нет! — отчаянно закричал Лентралл. — Кейлор, нет!

— Остаавааться ввв живыыых зназначиттт беззздействоватьдействоватьдействовать. — Внезапно речь Кейлора вновь стала членораздельной и ясной, но — лишь для того, чтобы он успел произнести всего несколько слов: — Я должен действовать, чтобы предотвратить опасность, грозящую людям.

После этих слов глаза его вспыхнули ярче, посмотрели на Давло и на Фреду, словно пытаясь запомнить их, а затем Кейлор устремил взгляд в стену прямо перед собой, будто глядя в бесконечность. Послышалось низкое гудение, по комнате распространился запах сгоревшей изоляции, и сразу же вслед за этим глаза его потухли. Голова Кейлора упала на грудь, а из-за спины поднялся тоненький дымок.

В гостиной царила мертвая тишина. Давло и Фреда, не отрываясь, смотрели на несчастное создание, безвольно повисшее на раме посредине комнаты.

— Во имя всех забытых богов! — прошептала Фреда. — Что мы натворили!

— Вы — ничего, доктор, — сказал Давло. Пытаясь не позволить слезам вырваться наружу, он тоже говорил шепотом. — А вот я… — Его голос надломился. — Могу сказать вам, что сделал я.

Он сделал два шага вперед и остановился, глядя на безжизненное тело Кейлора.

— Я только что убил самого близкого друга, которого имел.

Джадело Гилдерн любил напоминать себе, что суть его работы заключается в том, чтобы угадать, причем угадать правильно. Руководитель разведки вовсе не должен знать все на свете. Это попросту невозможно. Однако он должен уметь видеть всю головоломку даже тогда, когда в ней недостает многих кусочков, должен угадывать скрытые от глаз течения, выжимать из очевидных фактов максимум того, о чем они способны рассказать, и предугадывать, как они могут взаимодействовать друг с другом. Он должен угадывать, что стоит за словами и действиями — или их отсутствием — того или иного человека.

И сейчас, сидя в штаб-квартире Железноголовых и размышляя над сложившейся ситуацией, он был близок к тому, чтобы прийти к очень любопытным умозаключениям. Он сумел вычислить почти все неизвестные этого сложного уравнения. Наверняка за налетом на Дворец Правителя стояли поселенцы, и не требовалось особого ума понять, что их целью являлся Лентралл. Гилдерн знал, какие шаги предпринял бы лично он, чтобы уничтожить имевшуюся у Лентралла информацию. Надо полагать, Тоня Велтон и Синта Меллоу обладают не меньшим здравым смыслом, чем он.