Будучи в общем в неплохом настроении, он сел и закурил. Правда, левой руки он не чувствовал и пользоваться ею было практически невозможно. Но морфий успокоил ее. Моронк прижалась к нему, и он положил ей на плечо здоровую руку. Много лет он не слышал зова того инстинкта, который требует от человека защищать кого-то. И он признался себе, что давно уже так ни о ком не заботился.

Моронк закрыла глаза и, кажется, заснула. Благодаря морфию боли не возвращались. А на случай, если они снова подступят, в аптечке было еще несколько ампул. Пуля в плече без врачебного вмешательства означала практически неизбежное загноение. Но еще тридцать шесть часов он мог продержаться.

Завтра утром Иоанн Павел II прибывает в Гатвик, а на следующий день – в Кентербери.

Поезд пошел быстрее. Кассен откинулся назад, здоровой рукой крепче прижимая к себе девушку, и заснул.

Моронк пробудилась от толчка – поезд начал резко тормозить. Они прошли через стрелку и ехали по какому-то дополнительному пути. Время от времени сквозь доски мелькал свет фонарей и освещал Кассена. Но он спал крепко, и лицо его не меняло выражения.

Девушка легонько коснулась его лба – он был мокрым от пота. Кассен застонал и повернулся на бок, а Моронк увидела, что он та и не выпустил пистолета из рук.

Она поежилась и подняла воротник куртки, сунула в карман руки и стала смотреть на него. Моронк была простой, неизбалованной девушкой, обладавшей, однако, трезвым и гибким умом. Она еще никогда не встречала такого человека, как Кассен. И дело тут было не только в оружии в его руках, в том холодном насилии, которое, казалось он олицетворял. Страха перед ним девушка не чувствовала. Он мог быть в ее глазах кем угодно, но только не жестоким человеком.

Самым главным она считала то, что он помог ей, а к такому она не привыкла. Даже дедушке лишь с трудом удавалось защитить ее от Мюррея. Кассен же спас ее, и Моронк была достаточно взрослой, чтобы понимать, от чего именно. То, что она тоже помогла Кассену, не приходило ей в голову. Просто благодаря ему она впервые в жизни чувствовала себя по-настоящему свободной.

Вагон снова дернуло. Кассен открыл глаза, быстро повернулся, поднялся на одно колено и посмотрел на часы.

– Полвторого. Долго же я спал.

– Да, порядочно.

Он посмотрел в щель между досками.

– Мы наверняка въезжаем на грузовой вокзал Пенрита. Где моя сумка?

Взяв поданную девушкой сумку, Кассен достал оттуда аптечку и сделал себе укол морфия.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

– Лучше не бывает. Никаких жалоб. А укол я сделал на всякий случай.

Он солгал, потому что при пробуждении боль оказалась довольно сильной. Он отодвинул дверь, выглянул наружу и заметил вынырнувшую из темноты надпись «Пенрит».

– Что и требовалось доказать, – произнес он.

– Так мы выходим?

– Бог знает, пойдет ли поезд дальше, а до автомагистрали отсюда совсем недалеко.

– И что там?

– Там есть мотель, ресторан самообслуживания, разные машины, грузовики. – Боль утихла, и он смог наконец улыбнуться. – Бесконечное число возможностей. Так, а теперь дай мне руку. Когда поезд окончательно затормозит, прыгай.

Так как идти пришлось дольше, чем предполагал Кассен, то до мотеля с рестораном, расположенным на магистрали А6, они добрались только к трем часам. На стоянку один за другим подъехали два грузовика, причем один из них с такой огромной фарой, что подкативший вслед за ним полицейский автомобиль Кассен заметил в самый последний момент. Он затащил Моронк за грузовик. Полицейская машина с включенной мигалкой остановилась неподалеку.

– Что будем делать? – прошептала девушка.

– Ждать.

Шофер остался сидеть за рулем, а второй полицейский вышел из машины и направился в ресторан. Они хорошо видели ею сквозь большие окна в зале. За столами сидело человек тридцать. Полицейский внимательно осмотрел всех, вышел, сел в машину и связался с кем-то по рации.

– Нас ищут, – сказала Моронк.

– Понятное дело. – Кассен снял с ее головы вязаный берет и сунул в мусорный ящик поблизости. – Вот так лучше. А то прямо как на рекламном щите. – Он порылся в сумке и достал оттуда пятифунтовую бумажку, которую подал девушке. – В ресторане можно взять еду с собой. Купи чаю и сандвичей. Я буду ждать здесь. Так безопаснее.

Она поднялась наверх и вошла в ресторан. Кассен видел, как она помедлила у стойки, потом взяла поднос. Неподалеку он заметил скамейку, полускрытую стоящим рядом грузовиком. Он сел, закурил и стал ждать, думая о Моронк Финлей.

Странно, но ему было приятно думать о ней. Но затем его охватили привычные для священника сомнения в правильности своих действий. В конце концов, она почти еще ребенок. Двадцать лет он совершенно спокойно обходился без женщин. Насколько абсурдным было бы теперь, перед самым концом, влюбиться в шестнадцатилетнюю цыганку!