Приема из ужина не получилось: разговор вели в основном двое старших мужчин, Дарби и Дэн просто ели. Дора коротко отвечала на реплики Монтгомери и старалась не слушать те из них, которые можно было счесть неприемлемыми. Сыновья как будто удивились, обнаружив около тарелок ножи, вилки, зубочистки и ложку, – они полагались на нож и собственные пальцы, однако отец их, с известной, правда, неловкостью, пользовался каждым предметом и не забывал при этом пачкать бороду.

Дора поставила на стол жареных цыплят, холодную резаную ветчину, картофельное пюре, политое цыплячьим жиром, горячие кукурузные лепешки и целый пшеничный каравай с топленым беконом. Перед каждым стояли кружка с козьим молоком и салат из латука и помидоров, посыпанный сыром; еще были вареная свекла, свежая редиска, свежая клубника с козьим молоком. Семейка Монтгомери, как и обещала, ела за шестерых, и Доре это было приятно. Наконец Монтгомери отодвинулся от стола вместе со стулом и выразительно рыгнул.

– Во повезло! Миссис. Смит будет готовить нам теперь, ребята!

– Верно, папаша!

– Рада, что вам понравился обед, джентльмены.

Дора встала и начала убирать со стола. Лазарус принялся помогать ей.

– Сядь, Билл, – велел Монтгомери, – надо спросить тебя кос о чем.

– Давай спрашивай, – произнес Лазарус, продолжая собирать тарелки.

– Ты сказал, что больше в долине никого нет.

– Это так.

– Полагаю, мы можем здесь остаться. Миссис Смит очень хорошо готовит.

– Пожалуйста, можете сегодня переночевать здесь. А потом выбирайте место: вниз по течению реки земли отличные. А здесь все принадлежит мне. – Как раз об этом я и хотел потолковать. Нехорошо, когда один человек занимает все лучшие земли.

– Монти, это вовсе не лучшие земли, таких здесь не одна тысяча гектаров. Единственная разница в том, что эту часть я уже вспахал и обработал.

– Не будем спорить, все равно мы правы – большинством голосов. Из четырех голосующих то есть. А мы трое голосуем за одно и то же. Верно, Дарби?

– Верно, папаша.

– Мы здесь не голосуем, Монти.

– Да ну тебя! Большинство всегда право. Но не будем спорить. Покормил нас, а теперь развлекай. Любишь бороться?

– Не очень.

– Не порть удовольствие. Дэн, как по-твоему, ты его бросишь?

– Конечно, папаша.

– Хорошо, Билл, сперва ты будешь бороться с Дэном, вот здесь, в середине, а я, значит, буду судьей, чтоб все было хорошо и отлично.

– Монти, я не собираюсь бороться.

– Э, нет. Миссис Смит! Иди-ка сюда, ты должна все видеть.

– Я занята, – отозвалась Дора, – скоро выйду.

– Поторопись. А потом будешь бороться с Дарби, Билл, а уж напоследок со мной.

– Никакой борьбы, Монти. Вам пора в свой фургон.

– Э, нет, ты захочешь бороться, молодой человек. Я ж тебе не сказал, за что мы будет бороться. Победитель спит с миссис Смит. – С этими словами Монти вытащил пистолет. – Ну, че, одурачил я тебя, а?

Выстрелом из кухни Дора выбила пистолет из руки Монти, а в шею Дэна вдруг воткнулся нож. Старательно прицелившись, Лазарус прострелил Монтгомери ногу, а потом, прицелившись еще более тщательно, пристрелил Дарби. Леди Макбет уже пыталась ухватить того за горло. Вся схватка продолжалась менее двух секунд.

– Отличный выстрел, Адора. Леди, к ноге. – Смит похлопал Леди Макбет по спине. – Хорошая Леди, хорошая собачка.

– Спасибо тебе, дорогой. Прикончить Монти?

– Подожди-ка. – Лазарус склонился над раненым. – Ну как, хочешь еще чего-нибудь сказать, Монтгомери?

– Ах вы, сукины дети! Не дали нам даже шанса.

– У вас была бездна шансов. Только вы не воспользовались ими. Дора! Сделаешь? Твое право.

– Что-то не очень хочется.

– Ну, хорошо.

Лазарус подобрал второй пистолет Монтгомери, мельком оглядел его, отметив, что это музейный образчик, тем не менее совершенно целый, и с помощью трофея прикончил его владельца.

Дора уже срывала с себя платье.

– Подожди минутку, дорогой, дай я разденусь: я не хочу, чтобы оно запачкалось в крови.

Когда Дора сняла платье, стало заметно, что она беременна. Она была обвешана оружием, включая пояс с кобурой на бедрах.

Лазарус тоже выбрался из килта и прочего великолепия.

– Можешь не помогать мне, дорогая. Ты сегодня отлично поработала! Дай мне самый старый комбинезон.

– Но я же хочу помочь. Что ты собираешься с ними делать?

– Положу в фургон и отвезу подальше вниз по реке, чтобы о них позаботились прыгуны, потом вернусь. – Он взглянул на солнце. – До заката еще полтора часа. Времени хватит.

– Лазарус, я не хочу, чтобы ты оставлял меня сейчас! Потом сделаешь.

– Ты расстроилась, моя смелая Дора?

– Немного. Не слишком. Ах... Стыдно сказать – мне захотелось. Это извращение, да?

– Длинноногая Лил, ты возбуждаешься от всего. Да, в общем-то твоя реакция извращенная – она на удивление часто встречается, когда человек впервые сталкивается со смертью. Стыдиться нечего. Это просто рефлекс. Кстати, брось комбинезон – смыть кровь с тела гораздо проще, чем с одежды. – Он отодвинул брус и открыл ворота.