Повернув голову, девушка перехватила взгляд норманна и слегка вздрогнула: в его глазах не только читалась подозрительность, но и угадывалось желание — то самое желание, которое она видела и на лицах других солдат, но не столь грубо выраженное и не вызывающее страха. Как странно — этот взгляд действительно нисколько не испугал Иду, наоборот, он вызвал в ее теле какой-то отклик.

Похоже, они действительно предназначены друг для друга. Иначе как объяснить, что ее тянет к человеку, которого, казалось бы, она должна ненавидеть всей душой. Ида знала, что вовсе не принадлежит к числу женщин, готовых растаять при виде любого красивого мужчины, и если уж ее привлекает вражеский солдат, то предсказанию Старой Эдит можно поверить безоговорочно. Жаль только, что норманн не знает об этом предсказании. Пока что у него в глазах написано только вожделение. А Иде уготована судьбой вовсе не роль девицы для утех, путешествующей в солдатском обозе. Пророчество Эдит обещало много больше. Но сколько пройдет времени, прежде чем оно сбудется?

Тут внимание Иды привлекла группа норманнов, гнавших по дороге овец, и девушка невольно выругалась.

— Где они могли их взять? — с досадой пробурчала она себе под нос.

Дрого заметил, что Ида смотрит на овец, и понял ее вопрос по-своему.

— Нам нужно кормить своих людей. — Чтобы пояснить свои слова, он показал пальцем на овец, а за тем похлопал себя по животу, изобразив на лице довольство.

— Если вы съедите всех баранов осенью, вам не чем будет кормиться зимой, болваны, — ответствовала Ида.

Дрого задумчиво потер подбородок. Судя по ее сердитому тону, девушка говорила что-то очень важное, но у него не было ни малейшего представления о чем. Придется ему изучить этот грубый язык саксов или же обучить пленницу французскому. Наверное, на это стоит потратить время — в разговоре с Вильгельмом девушка выказала недюжинный ум, и беседы с ней могут оказаться не менее приятными, чем занятия любовью.

— Танкред, — окликнул Дрого своего товарища. — Постой здесь и посторожи наши трофеи. Я сейчас разыщу Иво и пришлю его сюда, чтобы он отобрал все, что нам необходимо. Остальное мы присоединим к общим запасам.

— Поскольку все животные привязаны, я смогу это сделать, — пробурчал Танкред и покосился на Иду. — Но, думаю, тебе лучше побыстрее спрятать свою собственную добычу. Она привлекает солдат куда больше, чем наши гуси и утки.

— Они уже поняли, что девушка моя.

— Согласен. Но это вовсе не означает, что они смирились с сим фактом и успокоились. Если ты будешь выставлять свою пленницу напоказ, многие захотят вызвать тебя из-за нее на поединок.

— Я никого не боюсь. Не пугает меня и поединок.

— Знаю. Я не хотел тебя обидеть. Но Вильгельм, я уверен, предпочитает, чтобы его солдаты не тратили зря свои силы перед сражением с саксами.

Ида подумала, что слова Танкреда не лишены здравого смысла; она сама убедилась в их справедливости несколько минут назад. Да, ей понадобится защита. И если уж приходится выбирать, стать ли ей спутницей Дрого в походе или превратиться в забаву для целой армии завоевателей, то она предпочитает первое.

Приставив козырьком ладонь ко лбу, Ида попыталась разглядеть, заходит ли в ее дом кто-нибудь из норманнов. Интересно, кто заявил на него свои права? А может быть, там пока еще нет новых хозяев?

— Это было бы прекрасно, ведь тогда я смогу пробраться туда и взять чистое платье, — вслух проговорила Ида и осеклась, встретив пристальный взгляд Дрого.

— Жаль, что мы говорим на разных языках, — сказал он.

Может, пора прекратить притворяться, подумала Ида. Тогда все станет гораздо проще, ведь ей все труднее и труднее изображать саксонку, которая не понимает ни слова из того, что говорят норманны. И все же эта уловка пока дает ей хоть какое-то преимущество, что может оказаться весьма небесполезным.

— Смысл того, что вы мне говорите, я угадываю по вашему тону и жестам, и считаю, что этого вполне достаточно, — резко возразила Ида.

Дрого нахмурился.

— Я не собираюсь причинять тебе зла, — мягко произнес он.

Ида огляделась по сторонам, разыскивая глазами Амфрида; нигде не обнаружив его, она решила продолжить без переводчика, надеясь, что Дрого поймет ее по интонациям голоса и выражению лица.

— Ты хочешь сделать меня своей шлюхой, своей рабой! Ты ведешь себя как захватчик в побежденной стране, прибирая к рукам все, что тебя прельщает.

Дрого отрицательно покачал головой и взял ее за руки.

— Как я хотел бы понять, что ты говоришь! В твоем голосе слышен гнев, а я не могу тебя успокоить. Я чувствую, что ты испытываешь страх, но тебе нечего бояться.

— Если б мы даже говорили на одном языке, это не развеяло бы мой гнев, мой страх и отчаяние. Для меня ты прежде всего завоеватель, враг, и, как бы ты ни старался убедить меня в том, что я в безопасности, тебе это не удастся.

Девушка попыталась отстраниться от него, но Дрого стиснул ее руки еще крепче.