– С таким оружием, – говорил он, – баас может убить самого дьявола. Пусть баас поставит к ним Интомби, – прибавил он.

«Интомби» было мое старое любимое ружье, почти игрушечное по размерам, однако не раз в прошлом хорошо мне послужившее. Я перевел эти слова лорду Рэгноллу. Он расхохотался, чему я был весьма рад, так как давно не видел его даже улыбающимся.

Также в дополнение к охотничьему оружию в багаже было не менее пятидесяти военных крупнокалиберных винтовок системы Снайдерса с большим запасом патронов.

Лорду Рэгноллу едва удалось добиться их провоза через таможню.

В этот вечер я перед сном рассказал лорду Рэгноллу о своем злосчастном председательстве в золотопромышленной компании «Доброго доверия» и ее печальном конце.

– Вы – величайший в мире стрелок, охотник и исследователь, – заметил лорд, – но что касается таких дел, как коммерция… Однако я до известной степени благодарен этому мошеннику Джэкобу.

Затем он задал мне ряд вопросов, касавшихся этого дела, и сделал несколько заметок в своей записной книжке. Последнее мне показалось несколько странным, но я ничего не сказал.

Спустя несколько дней мне стала ясна причина этих вопросов и заметок.

Однажды утром я нашел на своем столе целый ворох писем, вид которых привел меня в ужас, напомнив о проклятой компании. Однако делать было нечего, я взял одно из них и распечатал.

Оно было от того самого акционера, который на общем собрании предложил всем выразить мне доверие. Читая его, я чуть не упал в обморок. Вот его содержание:

«Милостивый Господин!

Когда я помешал свои деньги в золотопромышленную компанию «Доброго доверия», я знал, что кладу их в надежное место. Теперь, получив от вашего поверенного чек, по которому мне до копейки уплачивается все, что я вложил в дело, я могу сказать одно: да благословит вас Бог, м-р Кватермэн!»

Я вскрыл другое письмо, третье, четвертое… Везде содержание было примерно одно и то же.

Ничего не понимая, я вышел на крыльцо, где навстречу мне попался Ханс, державший в руках письмо, которое он попросил меня прочесть.

Письмо было от известного местного нотариуса.

«Посылая вам, – писал он, – от имени Аллана Кватермэна, эсквайра, чек на шестьсот пятьдесят фунтов, каковая сумма стоит на вашем счету в книгах компании «Доброго доверия», мы имеем честь просить вас подписать и переслать нам обратно прилагаемую расписку».

И к письму был приложен чек на шестьсот пятьдесят фунтов!

Я объяснил Хансу, в чем дело, и прибавил:

– Ты получил свои деньги обратно, но я не посылал их и не знаю, откуда они.

– Это деньги, баас? – спросил Ханс, с подозрением разглядывая чек. – Это очень похоже на ту бумагу, за которую я заплатил деньги.

Я снова объяснил Хансу значение чека.

– Хорошо, – сказал он, – пусть баас спрячет эту бумагу у себя, иначе мне захочется купить джину.

– Нет, – возразил я, – ты должен выкупить свою ферму и купить себе новую. Теперь тебе незачем идти со мной в страну кенда.

Ханс на минуту задумался, потом решительно взял чек и хотел разорвать. Я едва успел удержать его.

– Если баас хочет прогнать меня из-за этой бумаги, я сделаю ее малой и проглочу.

– Ты старый глупец, – сказал я, отбирая у него чек.

Наш разговор был прерван появлением Самми, моего бывшего повара, торжественно начавшего благодарственную речь. Я обратился в поспешное бегство, но у ворот столкнулся с новым акционером, за которым шло еще двое. Я спасся от них в своей комнате, где среди кучи полученных писем увидел еще одно, не вскрытое. Машинально я распечатал его и пробежал глазами. Оно слово в слово повторяло письмо, полученное Хансом, только вместо «м-р Ханс Готтентот» стояло мое имя, и приложенный к нему чек был на тысячу пятьсот фунтов, – сумму, которую я вложил в дело.

Мне стало все ясно.

Очевидно, феей, обратившей наши ничего не стоящие шеры в банковые билеты, был не кто иной, как лорд Рэгнолл.

Тогда я поспешно разыскал его и торжественно объявил, что мне очень нужно с ним поговорить.

– Мой друг, если вы позволите мне называть вас так, – весело ответил лорд Рэгнолл, – мне было нетрудно сделать это, так как вся затраченная сумма меньше моего ежемесячного дохода. Мне очень хотелось, чтобы вы, отправляясь в наше опасное путешествие, были свободны от всяких денежных забот. Я прошу вас больше не вспоминать о таких пустяках. Смотрите на это, как на прихоть богатого человека.

– Мне трудно согласиться с вами, лорд Рэгнолл, – сказал я.

– А вспомните, Кватермэн, как вы поступили с выигранными на пари двустами пятидесятью фунтами, которые имели для вас в сто раз большее значение. Но чтобы не поднимать больше этого вопроса, я прошу вас считать эти деньги жалованьем, уплаченным вам вперед за участие в рискованной экспедиции.

Потом мы приступили к обсуждению деталей нашего путешествия. Деньги теперь не имели значения, и нам можно было выбирать любой путь.