Все, что Виктория вспоминала позже о своей свадьбе, было отмечено слепящим блеском: бисер, жемчуга и драгоценные камни на гостях отражали свет сотен свечей, мерцающих вдоль длинных нефов собора. Слава Богу, с ней не случилось обморока, хотя достало бы самого легкого ветерка, чтобы она упала на пол.

В соборе присутствовали все, от принца Джорджа до герцога Веллингтона и герцога Монмаута; большинство из них снисходительно улыбались, когда Виктория оцепенело повторяла вслед за епископом приличествующие случаю слова. Вся процедура казалась ей фальшивой.

Когда епископ провозгласил их мужем и женой и Синклер Графтон приподнял с ее лица фату, его янтарные глаза загадочно замерцали. Из всей процедуры это, очевидно, позабавило его больше всего. Коснувшись Виктории, он вывел ее из оцепенения.

— Не хмурьтесь, — прошептал маркиз, лаская ее щеку, — я не разочарую вас. — Он нагнулся и коснулся ее губ.

Если таков его способ извиниться, то этого слишком мало.

— Из вас вышла прекрасная невеста.

Виктория обернулась на звук низкого мужского голоса, опасаясь новых глупых поздравлении и добрых пожеланий. Когда она встретилась взглядом со светло-серыми глазами, пристально смотревшими на нее, и увидела стройную сильную фигуру, одетую в черное, то невольно улыбнулась:

— Люсьен.

Граф Килкерн взял ее руку и склонился над ней.

— Чтобы вы там ни наговорили Александре, никто не проведет Лисичку.

Она вздохнула, заметив, что муж находился на другой половине комнаты, разговаривая с несколькими подвыпившими молодыми людьми.

— Думаю, Лисичку перехитрили. Когда-то это должно было случиться.

— Хм! Но вы ведь не лишены права выбора, миледи.

— То есть?

Килкерн пожал плечами:

— Если он не нравится вам, застрелите его.

С ее губ сорвался смешок.

— Едва ли это традиционный выход, но я запомню ваши слова.

Он кивнул, улыбнулся и подошел ближе.

— Я считаю вас своим другом, Виктория. Если вам что-нибудь понадобится, дайте мне знать.

Виктория вскинула голову.

Килкерн никогда не делал ничего, не обдумав прежде последствия.

— Благодарю, Люсьен, — спокойно произнесла она, — но я справлюсь сама.

Двигаясь так тихо, что Виктория даже не услышала его приближения, Синклер взял ее пальцы и положил на свою руку. Однако его внимание было направлено на Килкерна. Если бы Виктория верила, что ему тоже присущи эмоции, она назвала бы это ревностью.

— Лорд Олторп, это герцог Килкерн. Люсьен, — лорд Олторп.

Два высоких темноволосых человека выглядели отражением друг друга, янтарные глаза оценивали серые. Люсьен заговорил первым:

— Олторп, вы заключили хороший брак.

— Хотелось бы надеяться, — ответил Синклер так холодно, что от его дыхания могли образоваться сосульки.

Килкерн, несомненно, тоже был сделан из льда.

— Именно так, пока вы цените это — и ее.

Глаза маркиза сузились, и тут Виктория встала между ними.

— Довольно петушиться, — заявила она. Серые глаза Люсьена оттаяли.

— Отлично. Никаких кровопролитий на вашем приеме. Всего доброго, Олторп.

Синклер выждал, пока герцог вышел в дверь, соединяющую бальный зал с расположенной наверху гостиной, и только тогда спросил, повернувшись к жене:

— Кто это был?

— Я же сказала вам, — ответила она, удивленная его горячностью. — Люсьен Бэлфор, лорд Килкерн.

— Один из ваших воздыхателей?

— Кажется, вы ревнуете?

Он вспыхнул.

— Просто пытаюсь рассортировать игроков.

— Люсьен не принадлежит к их числу. — Виктория отступила на шаг. — Забавно, что вы полагаете, будто я могу завести интрижку в день нашей свадьбы, милорд.

— Но…

— Спасибо, что так высоко цените меня, — продолжила она, — но лучше не судить других по вашим меркам.

Олторп спокойно ждал.

— Закончили?

— Да.

— Тогда лучше называть меня Синклером или Сином, на ваше усмотрение.

— Я бы предпочла, чтобы вы не оскорбляли меня и сменили тему, милорд.

— Согласен. Вы будете танцевать со мной, моя избранница?

Виктория чувствовала, что разрывается между желанием ударить его так, чтобы он потерял сознание, и упасть в его объятия, чтобы он опять довел ее до экстаза.

— Полагаю, что буду, — ответила она, протягивая ему руку.

Оркестр начал с вальса, и, когда Синклер повел ее в танце, она почувствовала то же магнетическое притяжение, что и в ночь первой встречи.

— Вы нервничаете? — Он привлек ее ближе.

— Почему я должна нервничать? Ведь вальсировать очень легко.