– Мне такого древнего не нужно, – заявила Ира. – Потом, за фашиста я замуж не выйду из идейных соображений, хоть меня всю озолоти.

На этой фразе Сергей с Игорем даже зааплодировали.

– Браво! – крикнул Игорь. – Вот такой – гордой и независимой – я тебя и люблю. Поэтому в знак любви мы тебе найдем не старого бундеса. Должна же ты хоть какое-нибудь удовольствие получить.

– Я рада, – сказала Ира, – что ты об этом подумал. Хотя обычно подобный вопрос тебя как-то не тревожит.

– Милая, давай не будем обсуждать наши интимные взаимоотношения при посторонних, – ласково предложил Игорь.

– Это кто посторонний – Серега? – удивилась Ира. – Да ты же сам сказал, что мне перед ним уже можно раздеваться.

– Я так сказал? – в голосе Игоря было искреннее удивление.

– Ну да, – подтвердила Ира. – Двадцать минут назад.

Воцарилось неловкое молчание.

– Ну что, – наконец, сказал Сергей. – Пошли обсохнем, и на обед пора.

– Точно! – радостно ответил Игорь, вскакивая. – Я кушать хочу – половину отеля съем.

– Пока бундеса мне не найдешь, – твердо сказала Ира, – кушать не получишь. Будем тебя приучать выполнять свои обещания.

– Мать, ты это… не суетись, – сказал Игорь. – Бундеса найти – занятие непростое. Надо к нему подойти со всей ответственностью. Погонишься за молодостью и красотой – так он наверняка окажется нищим. Со старым – тоже не все так просто. Асы люфтваффе тебе не подходят по идейным соображениям, с более молодыми – не всегда понятно, богатые они или нет. Так что уж потерпи, подруга, для тебя стараемся.

– Ладно, – сказала Ира, – жду, как Сольвейг своего этого… как его…

– У него еще имя неприличное, – тоже стал вспоминать Игорь.

– Пергюнт, – сказал Сергей.

– Во-во, – сказал Игорь. – Я бы на месте Сольвейг мужика с таким именем ждать бы не стал ни за какие коврижки!

И компания направилась обратно к своим лежакам.

К сожалению, купание так и не остудило общественную активность Игоря, поэтому улегшись обратно на лежак, он сразу стал ныть, чтобы Ира его помазала кремом для загара.

– Пупсик, ну зачем тебе крем для загара? – начала канючить в ответ Ира, которой явно было неохота подниматься с лежака. – Ты и так смуглый!

– Кто смуглый? Я смуглый? – возмутился Игорь. – Да я белый, как валенок! И вообще, – разобиделся он, – ты мне ни в чем не хочешь помочь! Даже в такой малости! А я-то стараюсь, ищу тебе бундеса с пеной у рта!

– Это я-то тебе ни в чем не хочу помочь? – негодованию Иры не было предела. – Да я вчера весь вечер таскалась тебе то за бутылкой, то за сигаретами! Все ножки стерла!

– Бедная киска, – вздохнул Игорь, – стерла себе все лапки. Ну иди сюда, лапусик, я тебе ножки залечу.

Ира осторожно посмотрела на Игоря, но на его лице отражалось только выражение глубокой нежности и готовность вылечить своей девочке любую ножку – что правую, что левую, что еще какую-нибудь.

Ира расплылась в улыбке и начала слезать со своего лежака.

– Только крем от загара не забудь взять, – внезапно сказал Игорь. – Заодно меня натрешь.

Улыбка на лице Иры сменилась такой гримасой, как будто она съела салат из лимона, приправленный уксусом.

– Я так и знала, – с ненавистью сказала она, – что это кончится вот чем-нибудь эдаким!

Однако крем взяла и подползла к лежаку Игоря.

– Поворачивайся, чучело! – гневно сказала она, выдавливая немного крема на ладонь.

– Ирусик, давай сначала животик помажем, – заканючил Игорь, но Ира гневно заявила, что раз она решила начать со спины, значит будем начинать со спины.

Игорь покорно перевернулся, и Ира стала его натирать кремом с такой силой, что древний лежак начал скрипеть на весь пляж. Вопреки ожиданиям Сергея, Игорь лежал тихо и только покряхтывал в такт лежаку.

– Переворачивайся, – скомандовала Ира, закончив первую половину экзекуции.

Игорь послушно перевернулся на спину. Сергей бросил взгляд в сторону приятеля и… стал хохотать на весь пляж: Ира со злости настолько сильно нажимала на Игоря, что у него на груди довольно явственно отпечатались деревяшки лежака.

– Видал? – довольно спросил Игорь у приятеля. – Терроризм в действии. Если бы тебя тут рядом не было, она бы меня вообще убила.

– Ой, – сказала Ира, сама испугавшись содеянного. – Чего же ты не сказал, чтобы я поменьше надавливала?