– Если бы мы знали, когда наш путешественник стартует и какие физические условия необходимо выполнить для путешествия во времени, то мы смогли бы извлечь из нашей находки далеко идущие выводы. Сейчас мы исходим из того, что способ путешествия во времени будет изобретён, когда фирма SONY ещё будет существовать. И из того, что путешествие возможно в одном направлении, а именно, в прошлое. Допустим, окажется, что путешествие во времени в принципе должно было функционировать в обоих направлениях, – тогда бы мы знали, что у того, кто лежит там, погребённый, что-то не получилось.

Лицо предпринимателя омрачилось. Такие гипотезы были ему очевидно неприятны.

– Окей. И что дальше?

– Дальше, – продолжил писатель, – мы должны попытаться идентифицировать самого покойника. Если он действительно человек нашего века, то можно, надеюсь, по костям или по зубам выявить, кто он.

– И потом?

– Держать его в поле зрения.

Каун невольно фыркнул.

– Эти попытки идентификации уже делаются, пока, правда, без результата. Хорошо, мы должны действовать осторожно, чтобы никто ничего не заподозрил, но у меня нет такого чувства, что это нам что-то даст.

Эйзенхардт испытующе посмотрел на него:

– А вы не думали о том, что именно вы отправите его в прошлое?

– Я?

В яблочко. Полёт домой сегодня вечером можно вычеркнуть, это ясно. Глаза медиамагната расширялись, и можно было воочию наблюдать, как его мысли торили себе тропу в нехоженой области.

– Вы хотите сказать, что я?.. А могло бы быть, не правда ли? Нет, об этом я ещё не думал. Правильно.

Это действительно сбило его с толку. Он даже улыбнулся, и с изрядной долей воображения можно было разглядеть в его улыбке что-то вроде признания.

Профессор наморщил лоб:

– Этого я не понял.

– Сейчас мы верим, – сказал Эйзенхардт, – что несколько дней напряжённо подумаем, потом отправимся в предполагаемое место, пороемся там и найдём камеру. Но всё, может быть, будет происходить иначе. Может быть, мы направим все наши изыскания на след определённого исследовательского проекта или отыщем будущего путешественника во времени – и через несколько лет именно мы станем его сообщниками. Мы условимся с ним о месте тайника, в котором он должен спрятать камеру, чтобы она сохранялась там две тысячи лет. Мы будем той командой, которая отправит его в прошлое.

Археолог кивнул.

– Интересная гипотеза.

– Следующий исходный пункт, – продолжал Эйзенхардт, чувствуя себя всё увереннее, – камера. Нам требуется больше сведений о самой камере. Нам нужно исследовать инструкцию – может быть, мы найдём на ней дату производства или продажи, какие-нибудь пометки, другую интересную информацию. Затем нам нужно выяснить у производителя всю техническую информацию об этой камере.

– Это я уже сделал, – сказал Каун. – Сегодня утром я говорил по телефону с SONY в Токио. Камера находится ещё в стадии разработки и появится на рынке не раньше, чем через три года.

– А, – Эйзенхардт почувствовал, как у него по спине пробежали мурашки. – Уже так скоро.

– При этом я узнал несколько интересных вещей, – продолжал Каун, мрачно сдвинув брови. – MR-01 CamCorder будет базироваться на совершенно новой технологии, при которой запись ведётся не на магнитную плёнку, а на такой кристаллический диск, который по ёмкости многократно превышает возможности плёнки. Видеокассета нового типа может записывать 12 часов, и всё у неё иначе, чем у плёнки. Плёнку нужно перематывать туда-сюда, а диск даёт свободный доступ сразу ко всей записи, наподобие жёсткого диска компьютера или CD-ROM.

Эйзенхардт кивнул.

– А как насчёт стойкости записи? – спросил он.

– Это первый интересный пункт. Если верить SONY, то новая технология, которую они называют MR – я забыл, что означает эта аббревиатура, – хоть и допускает всего одну съёмку, как обычная киноплёнка, зато эта запись сохраняется практически неограниченно во времени. Она как минимум в десять тысяч раз стабильнее, чем обычные записи на плёнку.

– Значит, это идеальный прибор для путешествующего во времени, – сказал Эйзенхардт.

– Очевидно. – Каун грузно нагнулся вперёд, уперевшись локтями в конференц-стол. – Второй интересный пункт состоит в том, что человек, с которым я говорил, высказал крайнее любопытство, откуда я знаю проектное обозначение этой камеры, ведь фирма нигде не публиковала сообщения о ней.

– Могу себе представить.

– Не можете. Потому что он сказал буквально следующее: «Вы сегодня уже второй, кто спрашивает об MR-01».

Эйзенхардт поднял руки, отрекаясь: