Эйзенхардт отодвинул и этот лист в сторону, отложил фломастер и вздыхая принялся массировать виски. Что за проклятая такая работа. Что за безумное приключение.

И, чёрт бы побрал ещё раз, страшно хотелось есть. К свиньям все головоломки, сейчас он отправится в полевую кухню и посмотрит, чем там найдётся закусить!

Стивен постарался, чтобы щёлочка отодвинутого полога палатки была не шире, чем ему необходимо, чтобы выглянуть: что происходит снаружи.

– Кстати, я разузнал, – сказал он вполголоса, – этого типа зовут Райан.

– Какого типа? – спросила Юдифь, сидя выжидающе на своей походной кровати.

– Который побывал в моей палатке, – он отпустил тяжёлый серый полог: – Никого не видно.

Юдифь выжидательно смотрела на него:

– И что теперь?

– Сегодня вечером возьмёшь с собой к матери грязное бельё, постирать, – сказал Стивен. – Положишь его в большую дорожную сумку.

– А если кто-нибудь захочет обыскать эту сумку? Этот Райан, например?

– Тогда поднимешь визг на весь лагерь, чтобы он не смел прикасаться своими грязными лапами к твоему нижнему белью.

Юдифь вздохнула, нагнулась, подтянула к себе дорожную сумку и начала её освобождать.

– Не знаю. Что-то у меня нехорошее предчувствие насчёт всего этого дела.

Стивен по-прежнему стоял у выхода из палатки и снова выглянул наружу. Солнце клонилось к горизонту. Им нужно было спешить, скоро к палаткам от раскопок потянутся остальные рабочие.

– Ты, кстати, знаешь, что они там делают? – спросила она, выкладывая из сумки чистую одежду на кровать.

– Кто они?

– Эти техники, которые прибыли сегодня утром. Я ещё разговаривала с одним из них.

– Да. Я видел. Ну, и что же они делают?

– Он назвал это, погоди-ка, сонартомографическим обследованием почвы. Что-то вроде просвечивания. Как рентгеновский снимок, только при этом используются шоковые волны, а может, звуковые волны.

– Приблизительно так я и думал.

Юдифь скривилась:

– Естественно. Как я могла предположить, что ты об этом ещё не подумал. Мне не стоило даже утруждать себя, – она опрокинула содержимое пластикового пакета, в котором держала грязное бельё, в дорожную сумку. – И ты наверняка уже догадался, что они ищут.

– Они ищут камеру, я думаю. Наверное, Каун считает, что она где-то здесь.

– О камере этот техник, конечно, не знает. Его, кстати, зовут Джордж Мартинес, он работает в университете города Бозман, штат Монтана.

Стивен удержался от замечания, что и это ему уже известно.

– Интересно. И что ему сказали?

– Что ищут металлический ящик размером с чемоданчик. Якобы оссуарий хасмонидского царя.

– Металлический ящик… Ёмкость, в которой камера и видеозапись смогли бы продержаться две тысячи лет.

– Вроде бы так, – сказала Юдифь и встряхнула свою дорожную сумку: – Ну, грязное бельё готово.

– Отлично. Теперь мне нужно несколько минут побыть здесь одному, чтобы никто не помешал. Лучше, если ты постоишь на стрёме.

– Как скажешь.

Она встала, и они старательно обошли друг друга, поменявшись местами: Юдифь у выхода, Стивен – у её кровати.

Он опустился на колени.

– Теперь смотри, чтобы никто не вошёл.

– А если всё-таки войдёт? Например, Стина? – Стиной звали её соседку по палатке.

– Тогда нам придётся целоваться, – как можно более сухо сказал Стивен. – И вести себя так, чтобы она из тактичности снова вышла.

Он услышал, как она испуганно набрала в лёгкие воздуха.

– Ты серьёзно?

Он ничего на это не ответил, а начал копать под её кроватью песчаную почву.

– Ну вот, – сказала она вполголоса через некоторое время: – Никакой Стины, конечно же, нет.

Стивен против воли улыбнулся, чего она, к счастью, не видела. Он продолжал копать, пока не вырыл то, что спрятал здесь сегодня утром.

Юдифь расширила глаза, когда он показался из-под кровати.

– Что это?

– Те ребята с кухни правильно делают, что запрещают нам уносить еду, – усмехнулся Стивен. – Посуда действительно пропадает бесследно.

То, что он держал в руках, было конструкцией из двух плоских дюралевых тарелок, вставленных одна в другую так, что между ними оставалась тесная, хорошо защищенная полость. По краям он оклеил тарелки прочным скотчем, и вся конструкция имела вид марсианского летающего блюдца.