— Установите, все ли в вагоне. Потом займемся документами и вещами…

Вскоре он вернулся в купе:

— Я послал проводницу за бригадиром. Надо срочно пройти по составу. Исчез мужчина с четвертого места…

— Исчез?

— Билет на месте, а самого нет.

— А вещи?

— Сумка. Он взял ее. Сосед по купе сказал, что не видел его с Шарьи…

Первый Босс задумался.

— Какой он из себя? Я его видел?

— Сейчас вспомните. Стоял всю дорогу у окна в коридоре. Серый костюм, галстук… Вспомнили? Узбек или казах. А глаза голубые!

Игумнов начал понимать. «Азиат с голубыми глазами… Гонка, переполох в отделе милиции… Радиограмма на кладбище и отзыв с похорон Деда. Личное участие генерала Скубилина… Вот и причина! Кража у Большого Начальства!»

Проводница — невидная, с маленькими глазами, без шеи, — как ее сестра, показала место, на котором ехал Голубоглазый, потом отвела в купе потерпевших.

— Солидные люди! Вещей было, правда, немного.

— Что все-таки пропало?

— В основном — документы. И деньги.

— А вещи?

— Нет, вещи не взяли. Денег тоже очень мало… Видимо, его вспугнули…

Проводница без дополнительных вопросов перешла к характеристике вора.

— Узбек или казах… Тоже солидный — в костюме, в галстуке. И не подумаешь… А на такое пошел…

Игумнов вернул ее к фактам.

— Он ехал один

— Да.

— А его сосед по купе?

— Пожилой мужчина. Все время читал Библию. Ничего не знает.

— В десятом вагоне тоже кража… Вы не связывали?

— Нет, он ходил только к голове поезда, — проводница показала в сторону нерабочего тамбура. — В ресторан…

— Где он был, когда шла игра?

— Когда картежники? Это я точно помню. Стоял в коридоре.

— Кто-нибудь проходил в это время по вагону?

— У нас все время ходят!

— Кто-нибудь видел его у купе, где ехали потерпевшие?

— Этого нет, — она покачала головой. — Мы всех спрашивали…

— Тогда почему вы решили…

— Так ведь исчез! — Маленькие свиные глазки питбультерьера смотрели в упор, не мигая.

Игумнов не стал ее разочаровывать.

— Что за документы были у потерпевших? — Для себя он уже ответил на этот вопрос. — Говорили?

Бригадир, стоявший все это время молча, пришел проводнице на помощь.

— Нет, ничего не говорили… — Бригадир как-то чересчур искренне заглянул в глаза.

— Ясно…

Игумнов и не рассчитывал на правдивый ответ.

— У вас есть их адреса?

— Милиция все взяла себе. И акт, и списки пассажиров…

— Списки?

Транспортная милиция редко могла себе позволить такую роскошь. Это свидетельствовало о масштабах проведенной работы в поезде.

— По всему составу… Начала галичская группа, потом подключились ярославские милиционеры…

«Как при теракте…»

Впрочем, это была удача. Среди пассажиров наверняка находился поездной вор, совершивший кражу денег у старухи.

— Прекрасно. И где списки?

— Тут, в Москве,

— А точнее?

— Генерал приезжал. Начальник управления. Я лично ему передал.

— Понял…

Наверху делалась своя политика.

Игумнов возвращался в метро вместе с пассажирами только что прибывшего поезда. Вестибюль был заполнен чемоданами, суетой, люди перекликались — боялись потерять друг друга в столичной сутолоке. Были тут и москвичи.

— Родина! За что караешь? — орал пьяный.

Темноволосый бледный человек, Явно кавказец, — в ветровке, с поднятым капюшоном из-за непрекращающихся сквозняков, — проверял проездные, тщетно старался навести порядок.

«И у азеров тоже свои неудачники…» — подумал Игумнов.

Наконец его потащило к эскалатору. Рядом кружило несколько цыганок в широченных цветастых юбках, женщины словно сошли со страниц первых муровских альбомов.

На платформе, внизу, было уже гораздо спокойнее.

На мгновение он ощутил тонкий аромат дорогих стойких духов. Он оглянулся — женщины, проходившей тут мгновение назад, уже не было видно.

Строй привычных мыслей настигал порой в совершенно неожиданных обстоятельствах.

Первая его жена и после развода осталась «Игумновой», нынешняя носила фамилию умершего. Молчаливо подразумевалось, что после смерти она будет похоронена рядом с ним.

«Не повезло девушке…» Он старался об этом не думать.

Его развод и ее вдовство были абсолютно различны по своей сути.