— Возьмемся как можно быстрее за следующий Чертог и двинемся дальше в путь.

Варгас стряхнул пыль с сутаны и подошел к ним.

— Начинайте без меня, — спокойно заявил он.

— То есть как?! — возмутился Эзра. — Вам отлично известно, что это невозможно. Ваши отрывки…

— Не паникуйте. Я их вам передам. Присоедините к вашим. Надеюсь, вы окажетесь достойны доверия, которое я на вас возлагаю.

Он два раза повторил наизусть свой текст. Убедившись, что оба запомнили каждую фразу, францисканец направился к выходу.

— Объясните хотя бы, ради чего вы так резко нас покидаете? — попросил Сарраг.

— Ради вольного ветра…

Поскольку все трое недоуменно взирали на него, он растолковал:

— Пойду попытаюсь убедить братьев, что сады Эдема могут находиться также и на западе.

Монах шагнул к дверям. Мануэла кинулась за ним:

— Я пойду с вами, фра Варгас! Мы оба будем не лишними, чтобы немного рассеять тьму.

Мануэла с Варгасом распахнули дверь и вошли. Сперва они разглядели в полумраке лишь стол в форме подковы, а также смутные очертания монашеских ряс и сутан, освещенные канделябрами. Продвигаясь вперед, они увидели и другие фигуры, сидевшие в креслах вдоль стены. Некоторые из этих людей смотрели в зал, прикрыв глаза, и вроде бы дремали, подперев голову кулаком. Другие сидели совершенно прямо, надменно глядя вперед. Лишь немногие из присутствующих заметили появление Варгаса с Мануэлой, остальные серьезно слушали оратора, стоящего лицом к столу.

Вновь прибывшие прошли дальше, пока не услышали шепот:

— Сюда… Направо…

Приглядевшись, они увидели Колона, указывавшего им на пустые сиденья рядом собой.

Варгас уселся. Мануэла собралась последовать его примеру, и тут кровь застыла у нее в жилах. На нее в упор смотрел человек, возглавлявший собрание. Фра Эрнандо де Талавера?! Здесь?! Судя по всему, он не спускал с нее глаз с момента их появления в зале. Молодая женщина плюхнулась рядом с Варгасом. Даже захоти она удрать, вряд ли у нее это получилось бы: ноги стали ватными.

Эрнандо де Талавера, в свою очередь, размышлял, не галлюцинации ли у него. Однако это точно она, донья Виверо, в компании генуэзца. Какими судьбами? Как такое возможно? Монах рядом с ней — наверняка тот самый францисканец, Рафаэль Варгас. Значит, араб с евреем где-то неподалеку. Подумать только! Их разыскивают в окрестностях Касереса, а они, оказывается, тут, в Саламанке! Жизненно важно, чтобы у нее не возникло ни малейших подозрений, что он ее узнал. Талавере пришлось сделать колоссальное усилие, чтобы слушать продолжавшего свою болтовню священника. Доминиканец с болезненным небритым лицом выспренно вещал:

— И, наконец, кто этот человек? Это не уроженец страны, подданный наших Августейших Величеств, а чужестранец из Генуи сомнительного происхождения, наверняка выходец из народа, от которого во все времена исходили вонючие испарения неверия!

— Фра Овиедо, ваша критика оскорбительна! — раздался возмущенный голос Диего де Десы. — К чему этот намек на скромное происхождение сеньора Колона? Разве Господь наш не вышел из хлева, чтобы принести свет в этот мир?

— Конечно! Но у нашей Святой Церкви есть все основания опасаться этого новоявленного Мессии, желающего пробить брешь в стенах нашего мира, построенного более тысячи лет назад евангелистами, толкователями Господа, Отцами Церкви и теологами. Да отсохнет рука того, кто нанесет первый удар топором!

Расплывчатый силуэт канул во тьму. Колон сжал кулаки.

— Не принимайте бой на его территории, — на ухо порекомендовал ему Варгас. — Угодите прямиком в ловушку.

Моряк не ответил.

Слово взял Диего де Деса. Он заговорил спокойно, и его тон резко контрастировал со злобствованием предыдущего оратора.

— Сеньор Колон здесь. Он готов ответить на все вопросы. Так задавайте!

— Непременно! — бросил некий субъект лет шестидесяти.

Судя по висящей на груди блестящей цепочке и шапочке, это был ректор университета.

— Во-первых, — начал он, — имейте в виду, что вопросов очень много, и они слишком сложные, чтобы их можно было рассмотреть на одном заседании. Сеньору Колону придется быть в нашем распоряжении несколько недель.

— Мы можем рассчитывать на ваше присутствие, сеньор? — обратился к Колону Талавера.

— Столько, сколько понадобится, — решительно заявил генуэзец.

Исповедник королевы невольно глянул исподтишка на Мануэлу и предложил ректору продолжать.

— Я скажу прямо. Каким бы странным вам это ни казалось, но я поддержу сеньора Колона! Зафрахтуем корабль и направимся на запад!

По аудитории пробежал шумок. Ректор невозмутимо продолжил:

— Думаю, всем известно, что всю свою жизнь я посвятил углублению и расширению системы Птолемея, которая, хотя и существует уже много веков, по-прежнему в ходу. Согласно его концепции, мир по экватору наполовину занят сушей, наполовину морем. Из этого вытекает, что Европа и Азия занимают сто восемьдесят из трехсот шестидесяти градусов, образующих окружность. И это означает, что для того, чтобы достичь Индии, кораблю надо преодолеть расстояние в три тысячи триста семьдесят пять лье! Запасы пресной воды и продовольствия на каравелле не бесконечны: через тридцать дней экипаж ждет смерть. Ну, так что? — Он повторил, четко проговаривая цифры: — Три тысячи триста семьдесят пять лье! Разве существует каравелла, способная нести провиант и пресную воду в достаточном количестве для такого долгого перехода? Сеньор Колон может ответить на этот вопрос?