Именно в этот день, 13 июня 1941 года, произошло окончательное и полное разделение структур управления в западных приграничных военных округах, кроме Ленинградского. В тот день нарком обороны отдал приказ вывести фронтовые управления на полевые командные пункты. В Западном особом военном округе, так же как в Прибалтийском и Киевском особых военных округах, уже с 13 июня существовали фронты. Параллельно с этим функционировали и военные округа, из состава которых выделились фронты.

Начиная с 13 июня 1941 года в Белоруссии существовали две независимые военные системы управления: тайно созданный Западный фронт (командующий фронтом генерал армии Д.Г. Павлов, командный пункт в лесу, в районе станции Обуз-Лесьна) и Западный особый военный округ (командующий генерал-лейтенант В.Н. Курдюмов, штаб в Минске). Павлов продолжал играть роль командующего округом, но он уже официально — командующий фронтом, и его штаб уже перебрасывается на тайный командный пункт, чтобы существовать независимо от Западного особого военного округа. Сам Павлов с высшим руководством фронта пока в Минске. В театре.

Весь этот театр затеян ради того, чтобы показать германской разведке: на Западном фронте без перемен, тут у нас в Советском Союзе жизнь идет своим чередом, ничего серьезного не затевается, никто никуда тайно не уходит, вот они, руководители, все рядочком в театре сидят. И пора понять, господа хорошие, что слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются ложными и провокационными...

Когда Сталин в Москве утверждал решение о развертывании фронтов, командные пункты пяти фронтов были уже оборудованы, на многих уже находились офицеры и генералы штабов. Они уже отдавали приказы от имени фронтового командования. Пример: 21 июня 1941 года в 14 часов 30 минут было отдано распоряжение 8-й, 11-й и 27-й армиям о введении светомаскировки в гарнизонах и в местах расположения войск. Распоряжение подписал помощник командующего Северо-Западным фронтом по ПВО полковник Карлин (ЦАМО, фонд 344, опись 5564, дело 1, лист 62). Обращаю внимание: подписал бумагу помощник командующего не округом, а фронтом! Германского вторжения никто не ждал, но фронты уже развернули.

В театре рядом с генералом армии Павловым сидел генерал-лейтенант артиллерии Н.А. Клич, начальник артиллерии Западного особого военного округа, на самом деле — Западного фронта. Вот небольшой фрагмент о нем и генерале И.Н. Руссиянове, командире 100-й стрелковой дивизии. Чуть позже, 18 сентября 1941 года, 100-я стрелковая дивизия будет преобразована в 1-ю гвардейскую. В приказе Верховного Главнокомандующего No 308 о преобразовании первых четырех дивизий в гвардейские генерал-майор Руссиянов был назван первым. Именно он официально стал советским гвардейцем No 1. Но сейчас речь не о сентябре, а о начале июня 1941 года.

"100-я стрелковая дивизия перед войной стояла в пригородах Минска, потому неофициально именовалась столичной. В начале июня 1941 года ее командир генерал-майор И.Н. Руссиянов был вызван в штаб округа: предстояло получать новые 76-мм пушки. Начальник артиллерии округа генерал-лейтенант Н.А. Клич хорошо встретил Ивана Никитича, своего старого знакомого. Когда они остались вдвоем, Клич тихо и, пожалуй, чуть неуверенно (что обычно было ему несвойственно) промолвил:

— Иван Никитич, я советую тебе новые семидесятишестимиллиметровые пушки пока не брать. Но — только советую. Решай сам.

— Разве это плохие орудия?

— Новые семидесятишестимиллиметровки — не пушки, а мечта. Но у нас снарядов к ним всего один боекомплект. А к старым пушкам — горы боеприпасов. Начнется война, ты за два дня сожжешь все снаряды к новым пушкам. Что же дальше будешь делать?

— А что — война на носу?

— Я тебе и так сказал больше, чем мог...

— Сколько же мне придется тянуть с получением новых пушек?

— Думаю, не больше месяца" («Красная звезда», 17 июля 1991 г.).

Этот кусочек — вроде гексогена. Маленький совсем, а силищи сколько!

Сидел в Москве, в Генеральном штабе какой-то гений, гнал в Белоруссию лучшие мире 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20 и по десятку боекомплектов в каждой. Но орудия эти — россыпью: без расчетов, без командиров, без обеспечивающих тылов. Если нет артиллеристов, то дождись, когда будут; на уральских полигонах сформируй батареи, дивизионы, полки, подготовь, сколоти, только тогда в Белоруссию отправляй.

Тот же гений из Генерального штаба гнал в ту же Белоруссию лучшие в мире 76-мм пушки, но только по одному боекомплекту снарядов к ним. Если нет в достатке снарядов к новым пушкам, так держи пушки за Волгой. Когда развернут на полную мощь производство снарядов, вот тогда и пустишь пушки в дело. Иначе армию беззащитной делаешь. Кому нужны пушки без снарядов? Только врагам. Только Гитлеру. Гитлеровцы наши захваченные 76-мм пушки на вооружение приняли, производство снарядов наладили. В первой половине Второй мировой войны советские 76-мм пушки были самыми мощными противотанковыми орудиями гитлеровской армии. Своего ничего подобного и равного у Гитлера не было.

Да и «устаревшие» наши пушки тоже чего-то стоили. Затейники из Генерального штаба и Института военной истории «устаревшее» оружие вообще в статистику не включали. Над этим оружием они глумились. Но вот пример: отказался генерал-майор Руссиянов от новейших, лучших в мире пушек, остались у него в дивизии трехдюймовки образца 1902 года. И потому дивизия его через неполных два месяца войны стала гвардейской. Самой первой.

Так что не в «устаревшем» оружии дело.

В начале войны генерал-лейтенант артиллерии Клич был арестован в числе «виновников». «Профессор диверсионных наук» полковник И.Г. Старинов был свидетелем ареста. Вот его рассказ: «В особенности поразил меня арест Н.А. Клича. В его честности и невиновности я был убежден... Н.А. Клич делал все, чтобы повысить боеспособность артиллерии округа. Но у него отнимали тягачи, снимали его людей с позиций на... оборонительные работы. Забирали у него старые пушки с боеприпасами, а взамен присылали новые без снарядов. Что же мог сделать Клич?! Протестовать? Он протестовал, но его осаживали» (И.Г. Старинов. Мины ждут своего часа. М., 1964. С. 211).