— А где именно в Китае?

— В Маньчжурии. В Харбине. Во время японской оккупации работала в сиротском приюте.

Шофер-шотландец присвистнул:

— Работенка не из легких. А как твой муж к этому относился?

Им всем не терпелось услышать ее ответ.

— У меня нет мужа. — Она вдруг решила поразить их. — Зато у меня есть прелестная девочка-китаянка.

Тут уж от удивления присвистнули все, а шотландец с улыбкой взглянул на нее в зеркальце.

— Сирота из твоего приюта в Харбине?

Она кивнула в ответ.

— Ты молодчина. Сколько ей уже теперь?

— Шесть. — Одри протянула им фотографию Молли, улыбавшейся во весь беззубый рот. Ее спутники начали живо обсуждать малышку и рассказывать о своих детях — выяснилось, что двое из троих попутчиков женаты и в общей сложности у них семеро детей. Фотография пошла по кругу, мужчины обменивались рукопожатиями, знакомясь друг с другом. Когда машина подъехала к отелю, у всех было такое ощущение, что они стали закадычными друзьями.

В холле отеля Одри спросила администратора, у себя ли Чарли. Тот проверил ключ от его номера — ключ был сдан, взглянул на его почту и сказал, что мистера Паркера-Скотта нет.

— Он уехал или просто вышел?

— Думаю, ушел на два-три часа, мэм, — ответил он на безукоризненном английском языке, словно был выпускником Итона.

Одри поблагодарила его и вышла на террасу. Ее глазам предстала романтическая картина утреннего города, а внизу все бурлило, мужчины в иностранной военной форме спешили куда-то по своим делам, здоровались друг с другом и торопливо следовали дальше. Каир был центром, откуда осуществлялось руководство всеми боевыми операциями англичан в Африке и на Ближнем Востоке. Одри провела на террасе несколько часов, любуясь красавцем городом и поджидая Чарльза. В конце концов она заснула, а когда проснулась, солнце уже садилось за горизонт. Ее разбудил какой-то человек, который взял ее за руку и сильно потряс. Сначала она даже не могла сообразить, где находится, и в недоумении посмотрела в лицо разбудившего ее мужчины. Глаза вроде бы знакомые, но кто он такой? Потом Одри расхохоталась, узнав своего Чарльза.

— Господи, да ты отрастил бороду! — Но она смотрела не на бороду, а в глаза, сверкавшие от бешенства.

— Какого черта ты сюда явилась?

Администратор сообщил Чарльзу, что на террасе его ждет незнакомая мисс, и он нашел ее спящей на кресле в углу террасы. Ее дорожная сумка лежала рядом на полу, на коленях — коробка с фотопринадлежностями, шляпа съехала на глаза, на шее — два фотоаппарата, сама в каком-то несуразном маскарадном костюме.

В первую секунду Чарльз обрадовался, а затем рассвирепел.

Нечего ей здесь околачиваться!

— Я приехала повидать тебя, Чарли, — Одри выпрямилась, протянула к нему руки и улыбнулась ангельской улыбкой.

Она знала, что Чарли рассердится, но знала и то, что справится с этим. В конце концов он успокоится. Она не смогла бы высидеть в Лондоне до конца войны, пока он носится по всему свету и пишет репортажи для газет. — Ты не собираешься поздороваться со мной? Мне нравится твоя борода.

Он стоял перед ней, весь дрожа от бешенства.

— Не вздумай распаковывать свои сумки, Од. Улетишь завтра же утром первым самолетом. Как тебе удалось получить разрешение на въезд в военную зону?

— Я сказала, что я свободный фотограф и что мы всегда работали вместе.

— Что?! И они поверили тебе? Идиоты!

Но рано или поздно он успокоится…

— Раз я остаюсь здесь всего на одну ночь, давай хоть выпьем за нашу встречу. Молли просила передать, что она тебя очень любит.

— Как она? — Взгляд Чарльза немного потеплел, но он решил не сдаваться и быть начеку.

— Очень хорошо. Она с Александрой и Джеймсом в загородном доме Джеймса-старшего, ей там страшно нравится. Отец Джеймса держит сенбернаров, один из них стал любимцем Молли. Она хочет взять его с собой в Лондон.

Одри и Чарли обменялись улыбками — впервые с той минуты, как он обнаружил ее спящей на террасе.

— Придется предоставить ему место жительства. — Чарльз тихо рассмеялся, но в глазах его застыла тревога. — Ты не обо всем мне рассказала, Од… перед моим отъездом…

У Одри бешено запрыгало сердце. Как он узнал? И вдруг поняла — Джеймс рассказал.

— Разве? — Она попыталась принять беспечный вид, отвернулась, чтобы заказать еще порцию спиртного. — Не совсем так.

— Именно так. — Он крепко взял ее за руку, подождал, пока она посмотрит ему в глаза. — Почему ты мне не сказала?

Одри не смогла справиться с собой — глаза заволокли слезы.

— Я не хотела тревожить тебя. — Она говорила почти шепотом.

Он молча обнял ее, и она расплакалась.

— Прости меня. Я сама во всем виновата. Все время думаю, что если бы я не сделала того-то и того-то… Может быть… — У нее не было сил продолжать, но он понял ее.

— Не терзай себя, дорогая. Случилось — так случилось…

Ты не представляешь, как мне горько… Но у нас еще будет шанс. Обещаю тебе. — Он ласково улыбнулся. — Надеюсь, в следующий раз ты поставишь меня в известность.