— Привет, ленивица. Что ты тут без меня делала? Спала целый день?

Кизия улыбнулась Люку, потом ее лицо помрачнело. Она села и протянула к нему руки. Он наклонился и поцеловал ее, а она благодарно потерлась щекой о его щеку.

— У меня был ужасный день.

— Настроение?

— Нет, встретилась с подругой. — Кизия не была готова рассказать ему больше о событиях сегодняшнего дня. — Хочешь что-нибудь выпить? Я собираюсь приготовить чай, очень замерзла. — Она вздрогнула от холода. Люк посмотрел на вечернее небо за окном.

— Ничего удивительного, окно распахнуто настежь. — Кизия открыла окно, чтобы проветрить после Тиффани комнату. — Сделаешь мне кофе, малышка?

— Конечно. — Они поцеловались и обменялись улыбками. Направляясь на кухню, Кизия захватила газеты, которые Люк положил на столик около кровати.

— Ты знаешь женщину, про которую написано в газете?

— Какую женщину? — лениво спросила Кизия зевая.

— Ну, эту, из высшего общества. Там фотография на первой странице.

— Сейчас посмотрю. — Кизия зажгла свет на кухне, посмотрела на газету, которую держала в руках, — и тут же все поплыло у нее перед глазами. — Это… это… я… о Господи, Лукас, помоги… — Она прислонилась к кухонной двери и обессиленно сползла на пол, глядя на фотографию Тиффани Бенджамин. Тиффани выпрыгнула из окна своей квартиры в два часа дня.

«Пока, увидимся…», «пока, увидимся…» — крутилось у Кизии в голове. Это «пока, увидимся…» они с Тиффани пронесли через все школьные годы… Кизия едва ощущала руки Люка, когда он поднимал ее с пола и укладывал на софу.

Если хочешь, я пойду с тобой.

Она отрицательно покачала головой, застегивая «молнию» на черном платье, потом надела черные туфли из крокодиловой кожи, которые купила прошлым летом в Мадриде.

— Нет, не надо, любимый, спасибо. Все будет в порядке.

— Обещаешь?

Кизия улыбнулась, примеривая норковое манто.

— Торжественно клянусь.

— Должен тебе сказать, что твоя уверенность выглядит слегка наигранной.

Люк оценивающе на нее посмотрел, и Кизия снова улыбнулась.

— А я совсем не уверена, я просто предполагаю. — Но в душе Кизия не сомневалась. Сейчас она решала важную проблему: надеть норковое манто или черное пальто от Сен-Лорана. Решила, что пальто лучше.

— Ты выглядишь прекрасно. И послушайте, леди, если там станет тяжко, вы просто развалитесь. Понятно?

— Ну, это мы еще посмотрим.

— Я не то хотел сказать. — Люк подошел к зеркалу и повернул Кизию лицом к себе. Ему не понравилось выражение ее глаз. — Если станет очень тяжело — сразу домой. Выбирай: или ты обещаешь сделать, что я говорю, или я иду с тобой. — Конечно, Кизия в любом случае пойдет на похороны Тиффани. Но надо учитывать, что эти похороны — событие, «гвоздь сезона» для высшего общества. Все знали об отношениях Кизии и Тиффани и хотели посмотреть, какое влияние происшедшее оказало на нее. Конечно, она не виновата в самоубийстве Тиффани. Она не виНова-та в смерти Тиффани, как в свое время не была виновата в смерти матери. Она сделала для Тиффани все, что было в ее силах. Но снова и снова возвращалась к этим двум событиям, и Люку хотелось быть уверенным, что Кизия сможет держать себя в руках и не впадет в истерику. Случившееся, конечно, ужасно, но это совсем не ее вина. Кизия мягко скользнула в объятия Люка, они так и стояли некоторое время перед зеркалом, прижавшись друг к другу, но на этот раз Кизия прижималась к Люку крепче, чем обычно.

— Я очень рада, что ты у меня есть, Лукас.

— Да, я у тебя есть. Но ты обещаешь мне? — Она тихо кивнула и подняла лицо для поцелуя. Люк страстно поцеловал ее.

— Боже, как это приятно, мистер Джонс. Еще немного, и я никуда не пойду…

Люк с улыбкой наблюдал за Кизией, пока она вдевала в уши перламутровые серьги. Он понимал, что сейчас, к сожалению, неподходящее время и Кизия должна идти, но поцелуй растревожил его. Пытаясь успокоиться, он присел в кресло и стал смотреть, как Кизия добавляет последние штрихи к своему макияжу: подкрашивает губы, душит шею и за ушами.

— Эдвард отвезет тебя? — Кизия покачала головой.

Наконец она взяла сумочку из крокодиловой кожи и пару белых перчаток. Весь ее наряд был черным, только на шее ярким черно-белым пятном выделялся шелковый шарф от Диора.

— Нет, я сказала ему, что мы встретимся в церкви. И перестань за меня волноваться. Я уже большая девочка, со мной все в порядке, и я люблю тебя — ты заботишься обо мне лучше всех в мире. — Сказала и лукаво посмотрела на Люка. Похоже, что она и сама может о себе прекрасно позаботиться. Люк сразу почувствовал облегчение.

— Господи, как же ты хороша! И если не очень торопишься…

— Лукас, прекрати немедленно, мы уже обо всем договорились. — Кизия отвернулась и пошла к вешалке за пальто. Люк незаметно подкрался сзади, схватил на руки и закружил так, что ее голова едва не касалась пола.

— Ну нет, я еще не все сказан. Слушай меня, детка…

— Лукас! Черт тебя побери, Лукас! Немедленно поставь меня обратно! Ну, Лукас! — Он засмеялся и снова закружил Кизию.

— Ты не понимаешь, ты совершенно невыносимый… — Люк не позволил Кизии договорить, закрыв ее губы своими губами. Через несколько мгновений она мягко оттолкнула его. На лице ее одновременно читались и счастье, и печаль. — Люк, я… мне пора идти.