— Повозникай еще — ты и возьмешь, — с угрозой сказала я.

— Все, сил у меня больше нет! — и Витенька хлопнул дверью.

Мы с Узелком остались на кухне.

— Я правда не могу его в детдом отдать, — жалобно сказала я. — Меня его мать Христом просила.

— Больше я вам детей не отдам, — каменным голосом сказала Узелок.

— Ладно, — вздохнула я, вспомнив, что у меня нет с собой денег чтобы выкупить младенца. — Давайте так — сначала надо купить малышу смеси и накормить, потом уж я его и отдам вам.

— А тут что, смеси нет? — подозрительно уставилась она на меня.

— Смотрите, — кивнула я в сторону шкафчиков. — Я во всяком случае не нашла.

Узелок посмотрела на хнычущего младенца и согласилась.

— Хорошо, поехали.

Я отправила ее вниз, в служебную машину, а сама вышла в коридор, нашла Витьку и склонилась к его уху:

— Витенька, дай двести рублей, потом отдам. Малышу по пути надо смеси купить, а у меня с собой нисколько нет!

Витька посмотрел на меня тяжким взором:

— Все же забираешь?

— Ну а что делать? — вздохнула я. — Куда его девать — то?

Витька вытащил из кармана кошелек и молча отсчитал мне четыре полтинника.

Я быстро чмокнула его в щечку, закутала в детской Димку потеплее и пошла вниз.

Узелок сидела в машине с каким-то дядькой — водителем.

— Сейчас в магазин за детским питанием, пожалуйста, — попросила я его.

Дядька хмуро посмотрел на меня, но ничего не сказал, завел свой тарантас и мы поехали. Около магазина он и впрямь остановился, я купила банку питания и сказала, опять же обращаясь к водителю:

— А вот теперь поехали на Кирова.

— Чего я там забыл? — покосился на меня водитель.

— Живу я там, — любезно пояснила я. — Ребенка надо накормить и вообще подготовить. Согласны? — И я в упор посмотрела на Узелка многообещающим взором.

Та молча кивнула.

Водитель крякнул, но на Кирова поехал. Лишь буркнул:

— Какой дом?

— Четвертый, элитный жилкомплекс, знаете?

— Знаю, — сказал мужик и подозрительно покосился на мою бомжовскую куртку.

Я тем временем достала сотовый, натыкала номер охраны, которая дежурит в холле нашего дома и сказала:

— Добрый день, Андрей. Это Магдалина Константиновна из двенадцатой. Узнал?

— Здравствуйте, конечно узнал, — бодро отозвался охранник.

— Андрей, я возвращаюсь с маскарадной вечеринки и на мне костюм бомжихи. Ты меня, надеюсь, признаешь и пустишь домой?

— Да неужто я вас да не узнаю?

Я лишь хмыкнула и отключилась. Я б сама себя сейчас не узнала.

Около дома я посмотрела на Узелка:

— Вы, разумеется, пойдете ко мне?

— Разумеется, — сухо кивнула она.

Мы с ней выгрузились и пошли ко мне домой.

Охранник в холле хихикнул при виде меня:

— Отлично замаскировались, Магдалина Константиновна!

Я кивнула ему в ответ, спеша к лифту.

Мы с Узелком поднялись в мою квартиру, я сразу же ринулась на кухню — готовить смесь, по пути сообщая Узелку:

— Женщина, мы же все люди, и должны помогать друг другу. Понимаете? Ути — пути, чебурашечка мой, сейчас я тебя накормлю, не рыдай ты так горько!

Узелок семенила за мной и возмущалась:

— И речи не может быть, что бы вам отдать ребенка, вы ему никакой родственницей не являетесь, как вы можете его забрать?

Я быстренько сделала смесь, и принялась чайной ложечкой кормить бэби.

— Тут бутылочка с соской нужна! — неодобрительно сказала Узелок.

— Мда? — с уважением посмотрела я на нее, достала сотовый и набрала Серегин номер.

— Аллё, — сонно отозвался он.

— Серега, срочно беги в аптеку на углу! — закричала я.

— Магдалиночка, что случилось? — голос его даже немного сел от испуга.

— Ничего не случилось, но случится! — рявкнула я. — Мне срочно нужна бутылочка с соской для младенца!

— Для младенца? — раздельно переспросил он.

— Да! — нетерпеливо сказала я. — Ну, так ты поможешь, или нет?

— Хорошо, — вздохнул он.

— Детям скажи чтобы поднимались ко мне! — велела я.

— Ладно, — вздохнул он.

Я засунула сотовый под свитер и снова принялась кормить малыша с ложечки:

— Вот так, чебурашечка, за маму ложечку, за папу… Сейчас тебе бутылочку принесут, и попируешь вволю, а пока уж как придется…