– Но от знания этого факта до вывода, что он отправлен в Ханаанскую землю, – возразил Сехотеп, – еще очень далеко!

– Не так уж и далеко. Если в Мемфисе действительно есть агентурная сеть, то она старается быть как можно ближе к информации обо всех, даже самых незначительных событиях. И в этом случае новость об отъезде из столицы Царского Сына попала как раз по адресу. Будь я на месте заговорщиков, я бы сразу поднял своих союзников по тревоге.

– Если верить тому, что ты говоришь, – добавил визирь, – то миссия Икера провалилась еще до того, как началась! Кроме того, следует предполагать, что у врага есть информаторы во дворце. Другой вопрос, действуют ли они сознательно или по глупости…

– Я бы отдал предпочтение второму варианту, – сказал Сехотеп, – но исключать первый нельзя.

– Ясно! – воскликнул Секари. – Необходимо вывести предателей на чистую воду!

– Это задача Собека, – напомнил фараон. – А всем вам я напоминаю о необходимости хранить тайну. Иначе никакие действия не принесут результата.

– Убедить в этом двор невозможно, – с сожалением сказал Сенанкх. – Он слишком любит болтать. И ничто не изменит его привычек.

– Кто бы ни был тот, кто стал причиной смерти Икера, – пообещал Секари, – я придушу его своими собственными руками!

– Не ставь себя на место правосудия, – посоветовал визирь. – Виновный должен быть предан суду и приговорен по закону Маат.

– Как ты находишь ситуацию в Сирийской Палестине?
–

спросил фараон у Несмонту.

Старый генерал не стал скрывать своего беспокойства.

– Несмотря на усилия моих солдат, а я их не щажу, бесчинства бандитов и мятежников не угасают. Разумеется, я провел массовые аресты, и мне удалось выявить небольшие группы в Сихеме и окрестностях. Но выловить более-менее крупную рыбу мне до сих пор не удалось, как не удалось раздобыть точных сведений о местонахождении Провозвестника. Его приверженцы целиком ему преданы и окружают его непроницаемой стеной. Но мне кажется бессмысленным отправлять к нему нового агента, потому что шансы проникнуть в эту среду ничтожны.

– Что ты предлагаешь?

– Во-первых, укрепить Стену фараона. Во-вторых, максимально очистить Сихем, и, наконец, в-третьих, приобщить ханаанеев к труду, чтобы они на себе ощутили, что такое процветание и как оно достигается. Но всего этого недостаточно. Кроме того, я не хочу посылать свои патрули слишком далеко на север. Боюсь, что там они станут жертвами нападений. Итак, я предлагаю, дать чудовищу подрасти. Пусть оно поверит, что мы не способны его уничтожить. Если мы дадим ему какое-то время потешить свое тщеславие, то убережем себя от напрасных жертв. Когда же армия Провозвестника, убежденная, что ей по силам овладеть Сихемом, выйдет из своего укрытия, я дам ей отпор.

– Вы считаете, что это не рискованная стратегия? – спросил Кхнум-Хотеп.

– Мне представляется, что она, тем не менее, лучше приспособлена к месту действия и к обстоятельствам.

Перед тем как вернуться в Мемфис, фараон должен был исполнить еще одну, пожалуй, самую тяжелую задачу.

На закате он отправился к Исиде, которая в этот час гуляла по окраине пустыни с Северным Ветром.

– Это ослик Икера?

– Да. Он поручил его мне перед отъездом. Не так легко было добиться разрешения провести его сюда, на священную землю Осириса. Но Северный Ветер соблюдает правила Абидоса.

– Мне нужно сообщить тебе страшную весть.

Осел и женщина замерли. Северный Ветер устремил взгляд на Сесостриса.

– Ханаанские мятежники убили Икера.

Юной жрице почудилось, что ее пронизывает ледяной ветер. И вдруг ее собственное существование показалось ей абсурдным, словно отсутствие писца отнимало у нее жизнь.

Она невольно опустила голову. И… увидела Северного Ветра.

Его левое ухо было поднято вверх, твердо и прямо.

Исида очнулась.

– Посмотрите, Великий Царь! У Северного Ветра другое мнение!

– Но генерал Несмонту опознал тело.

Левое ухо Северного Ветра снова напряженно поднялось.

– Реальность жестока, Исида, но ее нужно принять.

– Можно ли пренебрегать мнением Северного Ветра? Я считаю его способным знать, жив его хозяин или мертв.

– А что ты сама чувствуешь, Исида?

Юная жрица посмотрела на садящееся солнце, заливавшее западный горизонт золотыми и красными лучами. Потом закрыла глаза и снова пережила тот напряженнейший момент, когда Царский Сын признался ей в любви…

– Икер жив, Великий Царь.

Три дня и три ночи община двигалась ускоренным маршем, позволяя себе только краткий отдых. Она прошла лес, степь, зону пустыни, потом прошла вдоль пересохшего русла какой-то реки, а затем остановилась у озера. Кровавый стал лакать воду, и только Икер последовал его примеру, потому что члены ханаанской общины опасались злого духа. Как говорили, этот злой дух живет в глубинах вод и утаскивает ханаанеев на дно.