– Ветхие устои.

– Ваши намерения разрушат Египет, Бел-Тран, и осквернят вас.

– Я оплачу себе лучшее очищение.

– Душа так просто не отмывается.

– Вы жрец или верховный сановник?

– Визирь служит Истине. Богиня справедливости вас никогда не соблазняла?

– По зрелом размышлении я презираю женщин. Если вам больше нечего сказать, я спускаюсь.

– Я думал, что вы являлись моим другом, когда мы помогали друг другу. Вы были тогда поставщиком папируса, а я – скромным судьей, растерявшимся в большом городе. Я даже не задавался вопросом о вашей искренности, вы мне казались движимым настоящей верой в служение Египту. Когда я думаю о том времени, я никак не могу представить себе, что вы все время лгали.

Налетел внезапный порыв ветра, и Бел-Тран ухватился за Пазаира.

– Вы кривили душой с нашей первой встречи, не так ли? – продолжал визирь.

– Я надеялся убедить вас и использовать, признаюсь. Но я испытал полное разочарование! Ваше упрямство и узость взглядов меня обескуражили. Хотя манипулировать вами было несложно.

– Что говорить о прошлом, поменяйте свою жизнь, Бел-Тран. Пусть ваш опыт и знания послужат интересам фараона и народа Египта, откажитесь от ваших непомерных амбиций – и вы познаете счастье тех, кто живет по справедливости.

– Какие смешные речи... Надеюсь, вы сами не верите в то, что говорите?

– Зачем вести народ к несчастью?

– Хотя вы и визирь, вам незнаком вкус власти. Но мне он знаком, эта страна будет моей, так как я могу здесь установить собственные порядки.

Из-за ветра мужчины говорили громко, отчетливо проговаривая слова. Вдали пальмы клонились от ветра, их огромные листья переплетались и скрипели, ломаясь. Песчаные вихри поднимались на штурм пирамиды.

– Забудьте ваши личные интересы, Бел-Тран, они приведут вас к пустоте.

– Ваш учитель Беранир был бы недоволен вами и вашим недостатком ума. Помогая мне, вы доказали вашу недальновидность; прося меня о подобном, вы доказываете вашу глупость.

– Вы убили его?

– Я не пачкаю рук, Пазаир.

– Никогда больше не произносите имя Беранира.

В глазах Пазаира Бел-Тран увидел свою смерть. Обезумев, он отступил на шаг и потерял равновесие. В последний миг Пазаир ухватил его за запястье.

С бешено бьющимся сердцем, цепляясь за каждый каменный выступ, глава Двойного Белого дома спускался с пирамиды. Сзади на него давил тяжелый взгляд египетского визиря.

Если к началу июня вода Нила окрасилась в зеленый цвет, то в конце июня она стала коричневой, тяжелой от грязи и ила. Работы в полях прекратились, с окончанием молотьбы начинался долгий период затишья. Чтобы подкопить средств, многие, как только река разливалась и можно было переправлять на лодках огромные каменные глыбы, шли работать на большие строительные площадки.

Умы египтян терзало беспокойство: будет ли уровень воды достаточным, чтобы напоить влагой иссушенную землю и сделать ее плодородной? Надеясь вызвать благосклонность богов, жители деревень и городов приносили в дар реке маленькие фигурки из обожженной глины или фаянса, изображавшие толстяка со свисающими сосцами и венком из растений на голове. Он олицетворял собой Хапи, разлив Нила, огромную силу, благодаря которой зазеленеют поля.

Через три недели Хапи вздуется так, что наводнит Две Земли и превратит Египет в огромное озеро, по которому люди будут перемещаться на лодках от селения к селению. И наступит момент, когда Рамсес обязан будет отречься от престола в пользу Бел-Трана.

Визирь гладил Смельчака, державшего в зубах кость, которую он сначала обглодал, затем зарыл, а потом снова вытащил из своего тайника. Пазаир был озабочен будущим своих верных спутников – кто станет заботиться о его собаке и осле, когда его возьмут под арест и сошлют куда-нибудь подальше? Северного Ветра, привыкшего жить в тихом уединении, отправят на пыльные дороги возить тяжелые грузы. Оба его спутника, его преданных друга, не вынесут разлуки и умрут от тоски.

– Ты должна уехать, Нефрет, покинуть Египет, пока еще не поздно. – Пазаир крепко прижал супругу к груди.

– Ты предлагаешь мне бросить тебя?

– Сердце Бел-Трана черство, алчность и властолюбие вытеснили из его души все чувства. Он тебя не пощадит. Ничто больше не способно взволновать его.

– А ты сомневался в этом?

– Я надеялся, что голос пирамид пробудит в нем преданную забвению совесть... Но лишь растравил в нем жажду власти. Спасай свою жизнь, спаси жизни Смельчака и Северного Ветра.

– Как визирь ты мог бы допустить, чтобы главная целительница царства оставила свой пост в момент, когда тяжелая болезнь обрушивается на страну? Каким бы ни был конец, мы встретим его вместе.

Взявшись за руки, Пазаир и Нефрет смотрели на сад, где резвилась Проказница, маленькая веселая обезьянка, вечно ищущая, чем бы поживиться. Как ни близка была катастрофа, в этот момент они наслаждались покоем наполненного ароматами уголка, скрытого от суеты и тревог. Они искупались в бассейне, а затем совершили прогулку под сенью деревьев, прежде чем приступили к своим обязанностям.