Однако самозащита от такого рода пробоев эффективна и проста: доброе настроение и вера Богу по жизни в любых обстоятельствах — основа для поддержания и сохранения достаточного самообладания.

После такого первого энергетического пробоя, — при неспособности субъекта к самозащите (а по существу — его нравственно обусловленном нежелании осуществить самозащиту), — пробои начинают повторяться, поскольку эгрегориальная энергетическая «подпитка» опьяняет, извращая чувства и разум, и становится своего рода наркотиком для субъекта. На этой психологической основе в последовательности энергетических пробоев личности эгрегориальная алгоритмика — в режиме автомата, реагирующего на обстоятельства соответственно заложенной в него программе — систематически выражается в жизни общества через одержимого эгрегором субъекта.

Безвольно замыкаясь на эгрегор, ретранслируя его информационно-алгоритмические и энергетические ресурсы, одержимый эгрегором субъект становится как бы вождём толпы и “элиты” приверженцев эгрегориальной «большой идеи», поскольку производит впечатление, что лично он способен подчинить своей воле обстоятельства, целые толпы и по отдельности каждого другого сторонника (и многих противников идеи) в каком-то из описанных выше режимов психологического противоборства воль.

Но важно понимать, что он только производит впечатление, будто он и есть вождь, а не является таковым, поскольку “вождь” виден всему обществу (или увлечённой идеей части общества), а одержащий его эгрегор — для подавляющего большинства этого общества — не ощутим непосредственно и не выявляем интеллектуально-рассудочно.

От настоящего вождя эгрегориально одержимый субъект отличается тем, что вождь — волевой субъект, воля которого властна над эгрегором соответствующей «большой идеи», а в каких-то обстоятельствах опирается на информационно-алгоритмические и энергетические ресурсы эгрегора.

Вождь-жрец [73] в добавок к этому ещё и концептуально властен, т.е. способен изменять и развивать «большую идею» и программировать алгоритмику её эгрегора по своему усмотрению и неподвластен корпорации «подчиняясь — подчиняй» в обеих модификациях этого принципа.

Поскольку корпорация «подчиняясь — подчиняй» [74] входит в тот же эгрегор «большой идеи», то после энергетического пробоя эгрегором какой-то слабовольной (или утратившей самообладание) личности и начала работы эгрегора в режиме повторяющихся накатов на “вождя” и обращений опьянившегося “вождя” к источнику своей мощи — эгрегору, — корпорация (и её первоиерархи персонально) оказываются в кризисе. По сути это — внутренний кризис корпорации, потерявшей управление эксплуатацией идеи и потому утратившей смысл своей деятельности.

Выход из такого рода кризиса для корпорации «подчинясь — подчиняй» (при сохранении ею этого качества) состоит в одном из двух:

· либо в уничтожении эгрегориально одержимого “вождя” (хотя это и не просто, поскольку требует обретения внутренней или внешней [75] власти над эгрегором идеи на период времени, достаточный для уничтожения или нейтрализации одержимого “вождя”), что не исключает возможности появления нового эгрегориально одержимого “вождя” в будущем, эгрегориальная защита которого окажется эффективнее, а сам он — более изворотлив;

· либо в подчинении корпорации и её первоиерархов эгрегориальной алгоритмике, выражающейся через эгрегориально одержимого “вождя”, что сопровождается обычно расколом корпорации:

O на подчиняющихся эгрегориальной алгоритмике и

O на отказывающихся ей подчиниться явно либо имитирующих подчинение, но противящихся ей внутренне. При этом и «отказники», и «имитаторы» могут быть раздавлены (вплоть до их уничтожения) эгрегором, сложившимся вокруг «большой идеи», если они остаются под властью его алгоритмики и после того, как тот перешёл в режим функционирования при олицетворении его бездушно-автоматической власти в обществе одержимым субъектом [76].

Однако такой режим функционирования эгрегора не может быть продолжительным (по историческим меркам), и есть два крайних варианта его прекращения.

Если сама «большая идея» или её субъективные интерпретации (достаточно распространённые, чтобы на их основе сложился эгрегор) порождают неадекватную жизни алгоритмику (т.е. являются иллюзией идеи), то в этом случае автоматика эгрегориального самоуправления оказывается самоубийственной вследствие неадекватности реакций эгрегора и его участников персонально на течение событий в жизни. Свернуть с этого пути к самоубийству крайне затруднительно, поскольку для этого требуется как-то изменить или «большую идею» как таковую, или её субъективные интерпретации, чтобы алгоритмика эгрегориального управления тоже изменилась и стала сообразной течению событий.

Но чтобы совершить изменения такого рода, от приверженцев «большой идеи» как таковой требуется воля, способность и готовность к , т.е. требуется концептуальная властность.

Но это и есть самое трудное и проблематичное в жизни толпо-“элитарного” общества и людей в нём под властью эгрегориальной автоматики по двум причинам:

· во-первых, эгрегор психологически подавляет приверженцев идеи в их большинстве;

· во-вторых, тех, кого он не смог подавить, его «иммунная система» старается уничтожить как чуждых действующей эгрегориальной алгоритмике;