[334] А вот за безопасность агентов должны отвечать те офицеры ФСБ и ГРУ персонально, кто с ними работает. См. об отношении к агентам воспоминания жандармского генерала А.Спиридовича: А.Спиридович “Записки жандарма”, Москва, “Художественная литература”, 1991 г.; репринтное воспроизведение издания 1930 г., Москва, “Пролетарий”. Её раз в год должен перечитывать каждый оперативный работник МВД, ФСБ, ГРУ, взаимодействующий с агентами и в особенности с агентами-двойниками и выявленными чужими агентами.

[335] Если это соответствует действительности, то что сделали с “особистом”: за такого рода «расслабон» он должен ответить если не своей головой, то на грани смертной казни. И о его наказании следует уведомить его коллег, чтобы не повадно было “расслабляться”, подставляя под бой других воинов.

[336] Пока предатели не будут выявлены, таких заявлений делать не следует, поскольку не только обычное разгильдяйство, но и формально безупречное отношение к службе вполне достаточны для того, чтобы открыть дорогу террористам если не всюду, куда они хотели бы проникнуть, то много куда, где их не должно быть.

[337] И это следствие того, что на приоритетах обобщённых средств управления (оружия) выше 4-го (на 3-ем — 1-ом) государственность России (но не общество в целом) не делает практически ничего: в результате — одни работают на террористов по убеждению или за приплату, а другие к этому безучастны или не видят врагов в своих же рядах.

[338] В своём выступлении на расширенном заседании Правительства РФ 13 сентября 2004 г. с участием глав субъектов РФ, В.В.Путин сказал:

«Необходимо также ужесточить наказание за должностные преступления, повлекшие особо тяжкие последствия, хотя, на первый взгляд, эти должностные преступления являются незначительными. Чтобы не быть голословным, скажу: выдача паспорта незаконным путём, повлекшая тяжелые последствия, и использованные в ходе террористических акций документы, повлекшие тяжёлые последствия, должны быть соответствующим образом оценены государством и судом. Санкции должны быть адекватны тем последствиям, которые наступили в результате этого преступления».

Но это должно касаться не только должностных лиц, но и простых обывателей, если они совершают незаконные действия, в результате которых становятся пособниками террористов. В частности некто Арутюнов (в других публикациях — Арутюнян), который как сообщили СМИ, занимался перепродажей авиационных билетов и продал билеты обеим зомби-смертницам, взорвавшим авиалайнеры 24 августа 2004 г., должен отвечать не за незаконные операции с авиабилетами и не за уклонение от уплаты налогов со своего бизнеса, и не только за пособничество теракту и не за коммерческий подкуп (в чём ему предъявлено 24 сентября 2004 г.), а за соучастие в теракте. То обстоятельство, что оно не было умышленным, не является смягчающим вину обстоятельством; смягчающим вину обстоятельством может быть только честная помощь следствию.

То же касается предоставления жилья кому бы то ни было без регистрации факта проживания; передачи прав на управление автотранспортом и т.п.; проживание в России иностранцев без регистрации. Но, чтобы не провоцировать граждан России и приезжих на такого рода действия, чреватые пособничеством террористам, регистрация по временному месту жительства, регистрация иностранцев и некоторые другие действия должны быть бесплатным, а доходы граждан, предоставляющие своё жильё и транспорт третьим лицам должны быть освобождены от налогообложения, поскольку люди в большинстве случаев идут на это не от хорошей жизни, а от бедности.

Кроме того, в деле преодоления террористической угрозы полезно очистить города и посёлки от бомжей («БОМЖ» — по первым буквам «без определённого места жительства» — в прошлом милицейская аббревиатура, ставшая общеупотребительным словом), алкоголиков, наркоманов и других лиц, не имеющих постоянной работы и не состоящих на учёте в качестве безработных. Все эти субъекты должны быть собраны для начала в ГУЛАГ. Соответственно государство должно подавлять и пропаганду пьяного (от пива или от тяжёлых напитков — значения не имеет), развратно-развлекательного беззаботно-безответственного образа жизни, в который ввергают молодёжь СМИ и зрелищные искусства: свобода художественного творчества и свобода слова — это одно, а безнаказанная вседозволенность в растлении подрастающих поколений — это другое и их не дoлжно путать ни в социологии, ни в политике.

Если же «правозащитники» полагают, что предлагаемое — “нарушение прав человека”, а не способ защиты жизни людей от паразитизма и агрессии упомянутых выше антиобщественных типов, то после воссоздания ГУЛАГа и наполнения его соответствующим контингентом правозащитникам надо предоставить возможность работать в этом ГУЛАГЕ за приличную зарплату психологами, воспитателями, учителями, наставниками (мы пользуемся названием ГУЛАГ осознанно, потому, что как бы ни была названа система реабилитации антиобщественных типов, то даже в случае её успешной работы по оздоровлению нравственности и попавших под её опёку людей, протекающей без каких-либо злоупотреблений в отношении подопечных, перманентно недовольные всем “демократизаторы” навешают на неё ярлыки самых худших репрессивных институтов прошлого). Если правозащитники не лицемеры, то они поддержат такое решение проблемы антиобщественного поведения, поскольку обрести человеческий облик эти падшие и опущенные — самостоятельно при жизни в нынешнем обществе, в его культуре не могут и нуждаются в профессиональной вдохновенной помощи. При этом правозащитники, ходатайствуя об освобождении кого-либо из своих подопечных из ГУЛАГа, должны нести персональную ответственность за их дальнейшее поведение, дабы их гуманизм не был абстрактным (парламентская комиссия по расследованию трагедии в Беслане подтвердила, что один из уничтоженных террористов в 1998 г. был приговорён к 10 годам тюремного заключения, но был освобождён из заключения досрочно: как это произошло и на каких основаниях — предстоит выяснить).