Экипаж только что отдал якоря, когда у северного края канала показались два знакомых судна. Заметив их, Сандокан, стоявший на палубе, нахмурил брови.

— Ах так! — сказал он. — Они так привязаны к нам, что пришли за нами даже сюда? Ну тогда я с ними сейчас потолкую. Канониры, по местам! Расчехлить пушки!

Матросы, уже готовые бросить якоря и спустить паруса, прервали свою работу и бросились каждый к своему боевому посту. Эти закаленные в сражениях морские волки, эти непобедимые пираты Момпрачема, эти тигры Малайзии, не раз заставлявшие трепетать даже Английского Леопарда, подорвавшие могущество самого Джеймса Брука, знаменитого раджи Саравака, вмиг пробудились, как только запахло порохом.

Жажда битвы и воинственный азарт, уже давно дремавшие в них, овладели их душами. В одно мгновение все пятьдесят человек были на своих боевых местах, готовые к абордажу.

Тремаль-Найк и Янес поспешно бросились к Тигру Малайзии, который, стоя на корме, внимательно следил за действиями обоих судов, настигающих «Марианну».

— Они собираются напасть на нас? — спросил бенгалец.

— И поставить нас меж двух огней, — ответил Сандокан.

— Мерзавцы!.. Они специально выбрали пустынное место. Даймонд-Харбор уже далеко, на реке ни одного судна. Им не терпится потопить нас.

— Пусть подойдут поближе, — сказал Янес со своим обычным спокойствием. — У них больше людей, но туги не стоят тигров Момпрачема.

— Чего мы ждем, Сандокан? — с тревогой спросил бенгалец. — Не лучше ли первым открыть огонь?

— Если бы это было в море, я бы так и сделал, но здесь, на реке, в английских водах, не стоит. У нас могут быть неприятности с властями, к нам бы отнеслись, как к пиратам.

— Но туги воспользуются этим, чтобы занять выгодную позицию.

— «Марианна» маневрирует лучше. В нужный момент мы сможем уйти из-под двойного огня. Пусть приблизятся, мы готовы их встретить.

— А также пустить на дно, — добавил Янес. — Однако, смотри, один уже развернулся. На нас уже наводят пушки.

— Прикажи бросить малый носовой якорь, — сказал Сандокан. — Никакой цепи, простой трос, который мы разрубим одним ударом. Попытаемся надуть этих мерзавцев.

Оба брига уже вошли в канал и продвигались вперед с частью парусов на фок-мачте. Один направился к островку, другой держался ближе к левому берегу. Эти маневры явно указывали, что они собирались взять «Марианну» в клещи.

На палубах там царило оживление. Матросы суетились на носу и на корме, явно готовясь к большому сражению.

Сандокан оставался холоден и спокоен, как будто его лично это совсем не касалось, но глаза его внимательно следили за всеми маневрами парусников. Покинув его, Янес тщательно осмотрел пушки и велел матросам приготовить абордажные крючья.

Лишь только стемнело, и луна показалась над вершинами деревьев, растущих на берегу, как оба судна подошли с двух сторон близко к «Марианне», и с ближайшего корабля послышался громкий голос: «Эй вы, там! Сдавайтесь, или мы вас пустим ко дну!»

Сандокан взял в руку рупор.

— Кто вы такие, чтобы нам угрожать? — выкрикнул он громовым голосом.

— Суда бенгальского правительства, — ответил тот же голос.

— Будьте добры показать нам свои документы, — смеясь, сказал Сандокан.

— Вы отказываетесь подчиниться?

— Пока еще мы к этому не готовы.

— Мы откроем огонь!

— Пожалуйста, если это доставит вам удовольствие.

После такого дерзкого ответа страшные вопли поднялись на палубах обоих кораблей. «Кали!.. Кали!.. Кали!. « — истошно вопили там сотни голосов.

Сандокан бросил рупор и вытащил свой кинжал.

— Вперед, тигры Момпрачема! — закричал он. — Рубите канат, и берем их на абордаж!

На вопли тугов экипаж «Марианны» ответил дружным воинственным кличем, еще более диким и страшным, чем у индийцев.

Канат был перерублен одним ударом, и судно, предоставленное ветру, двинулось прямо на тот бриг, что был ближе к островку.

С него раздался пушечный выстрел, далеко разнесшийся по реке и над лесами, теснившимися на берегу.

На бриге, видно, надеялись, что их артиллерия легко пробьет борта «Марианны», но листы металлической обшивки, прикрывавшие ее от самой ватерлинии, были хорошей защитой от их маломощных пушек.

— Пли, мои тигрята! — закричал Сандокан, сам вставший к штурвалу, чтобы вести свой корабль.

Залп из нескольких десятков карабинов последовал за этой командой. Пираты, которые до тех пор прятались за фальшбортом, вскочили на ноги и открыли убийственный огонь по тугам, находившимся на палубе брига, в то время как артиллеристы наводили на него свои орудия.

Бой завязался ожесточенный. Много людей попадало и на бриге, и на «Марианне», но больше на первом, чем на второй.

Пираты, привычные к таким схваткам, стреляли только наверняка, а туги палили куда попало. Сандокан, сохраняющий абсолютное хладнокровие под градом пуль, свистевших над палубой его корабля, все время подбадривал своих людей.