Открывшаяся картина поразила бедного юриста больше, чем предшествующее побоище. Начальница и ее новая секретарша, обнявшись, сидели на полу возле стола и рыдали навзрыд. Толик осторожно затворил дверь. «Пожалуй, здорово, что я не женился. Женская душа — потемки», — размышлял он, возвращаясь к себе в кабинет.

— Вот, возьмите, Анна Дмитриевна. — Секретарша протянула мне две маленькие оранжевые капсулы. — Это мне двоюродная сестра привезла из Германии. Очень хорошее успокоительное средство.

Я послушно взяла у Антонины лекарство и достала из бара минералку.

Мы уже немного пришли в себя, однако выбираться из кабинета с опухшими от слез лицами не торопились. К тому же надо было хоть чуть-чуть прибраться: мой кабинет походил на спальню в детском лагере после боя подушками.

— Ты, кажется, хотела пораньше уйти домой? — вспомнила я, когда разбросанные предметы заняли свои привычные места.

— Ой, да. Мой сегодня в шесть должен за вещами приехать… Вы одну капсулу сейчас примите, а вторую перед сном. Будете крепко спать и цветные сны смотреть.

— Спасибо, — машинально ответила я. Девушка простилась и выскользнула из кабинета.

Я налила воды в чудом уцелевший во время битвы стакан и, на секунду задумавшись, запихнула в рот сразу обе оранжевые пилюли для ускорения успокаивающего эффекта. После чего достала из сумки косметичку и принялась рисовать себе лицо. Результат меня не слишком обрадовал, но зато позволил покинуть, наконец, кабинет, без опасения напугать до полусмерти сотрудников.

Сначала я занесла почту в бухгалтерию, затем, как ни в чем не бывало, заглянула с корреспонденцией в юридический отдел и, естественно, тут же наткнулась на Оглоедова, до сих пор пребывающего под впечатлением. Он смерил меня подозрительным взглядом и осторожно спросил:

— Производственное совещание с секретаршей закончилось? Она жива?

— Отправилась домой зализывать раны.

— Пожалуй, ты изобрела новый способ укрощения персонала. Не хочешь ли запатентовать?

— Отвяжись, Оглоедов, без тебя тошно. Кофе угостишь?

Не дожидаясь приглашения, я проследовала в его кабинет и плюхнулась в удобное кожаное кресло. Начальник юридического отдела распорядился насчет кофе и устроился напротив меня.

Толик Оглоедов — один из немногих сотрудников компании, с которыми, помимо работы, меня связывают теплые приятельские отношения. Вот и сейчас я почувствовала острую необходимость в его моральной поддержке.

По поводу фамилии Толика наш персонал слагает легенды. Дело даже не столько в самой фамилии — в штате имеются и куда менее презентабельные варианты: чего стоит, например, Тугоухов или Записяный. Просто сам главный юрист воспринимает свою фамилию слишком неоднозначно. С одной стороны, он гордится своими древними дворянскими корнями и даже повесил на стене кабинета свое генеалогическое древо. Если верить последнему, род Оглоедовых ведет свою историю со времен Рюриковичей. Но с другой стороны, Толику, конечно же, совершенно ясно, что его тучная комплекция в комбинации с красноречивой фамилией не может не вызвать насмешек у окружающих. И оттого он испытывает жесточайший дискомфорт при любом новом знакомстве. Не исключено, что именно по этой причине его отношения с женщинами обычно заканчиваются, так и не успев начаться.

— Оглоедов, признавайся, у тебя наверняка где-нибудь припрятана булочка, — потребовала я, как только офис-менеджер принесла кофе.

— Опять забыла пообедать? — укоризненно уточнил начальник отдела.

— И еще Генка приходил ругаться. А потом секретарша-дура…

— Похоже, день у тебя действительно не задался. Видок у тебя — краше в гроб кладут. Ехала бы ты домой.

— До конца рабочего дня еще сорок минут.

— Наплюй. На хозяев режим работы в приличных конторах не распространяется.

— Не скажи. Никогда не следует подавать дурной пример подчиненным, — искренне возмутилась я. — Рыба, как говорится, гниет с головы.

— Думаешь, тебе удастся предотвратить процесс гниения в коллективе посредством метания в работников офисных принадлежностей?

— Между прочим, метание предметов было двухсторонним.

— Даже трехсторонним, — уточнил Толик, — если учитывать ваши точные попадания в мою голову. Мне, кстати, уже давно не нравится твое душевное состояние.

— Посоветуй мне еще к психиатру обратиться.

— Не к психиатру, а к психотерапевту, это, между прочим, очень разные специальности.

— Какой ты умный, — фыркнула я.

— Действуя менее кардинально, я бы порекомендовал тебе провести пару недель на экзотических островах. По-моему, это то, что нужно.

— Брось, я уже забыла, когда вообще в отпуске была, а ты говоришь «две недели».

— Странный вы народ — бабы, — принялся воспитывать меня Оглоедов. — Сначала загоняете себя, как скаковые лошади, а потом удивляетесь, откуда нервные срывы. Проведи еще лет пять без отпуска, и тогда уж тебе точно потребуется консилиум психиатров.