Шрифт:
— Не плачь мама, — сказал он с уверенностью. — Я изменю все это. Я знаю, что у меня получится.
— Я, э, пожалуй, пойду в часовню, — слабо улыбнулся Томми, чувствуя себя лишним. — Вернусь скоро.
Андреа схватила сына за руку, едва за Том ми закрылась дверь.
— Что… ты… делаешь? — прохрипела она. — Ты… ведешь… себя… как… отец…
Эван попытался успокоить ее.
— Нет, нет, ничего подобного. Да ладно, мам, то, что отец был моего возраста, когда начал сходить с ума, не значит, что и я такой же.
— Как? — в ужасе спросила она. — Как… ты… об… этом… узнал?
— Ты сама сказала мне на Родительском вечере, помнишь?
— Я… никогда… не говорила… тебе… об этом, — сказала она. — Никогда.
Эван похолодел. Те события произошли в других обстоятельствах и в другой временной линии.
— Подожди… Это был не я… Или ты… С усилием мать левой рукой подкрутила вентиль с кислородом, поступающим к ней через трубку, и с трудом прошептала:
— Ты… такой же… как… Джейсон.
Ее глаза умоляли его не продолжать, но он был полон новых, свежих намерений.
— Нет, мам. Я все исправлю. Мне надо пройти все до конца, чего бы мне это ни стоило.
Он потрепал ее по руке. Этот жест должен был придать ей уверенности, но ничего подобного. В глазах ее стояли слезы, голова тряслась.
— Если подумать, то я, по идее, должен был бы утонуть, оставив тебя страдать всю оставшуюся жизнь. Я не позволю этому случиться. Не беспокойся, я вытащу тебя из этого. Поверь мне.
Эван отпустил тормоза кресла и покатился вперед, из комнаты в коридор. Андреа набрала побольше воздуха в свои искалеченные легкие и захрипела изо всех сил:
— Остановите его! Остановите его! Остановите его!
Ее сын не оглянулся ни разу.
Глава двадцать пятая
Ленни застонал, когда снял последнюю из тяжеленных коробок с полки шкафа. Он по ставил ее на пол рядом с такой же коробкой. На обеих было написано черным маркером слово «Эван». Ленни пихнул одну из них ногой, толкая по затертому ковру комнаты в сторону Эвана.
— О' кей? — спросил Ленни.
— Ты можешь их высыпать на пол для меня? — попросил Эван.
— А что ты, собственно, ищешь? — поинтересовался Ленни, украдкой посмотрев на часы на стене. Он пообещал Кейли прийти к ней сегодня ночью, и ему хотелось побыстрее уйти отсюда.
— Тетрадь, — ответил Эван. — С мраморной обложкой. Типа тех, которые у нас были в школе.
— О да, я помню.
Ленни перевернул коробки рядом с кроватью Эвана, высыпав на пол кучу личного барахла, собранного вместе, обломки детства Эвана Треборна.
— А ты уверен, что она вообще их сюда положила?
Эван кивнул.
— Моя мама вообще никогда и ничего не выбрасывала. Она упаковала все, когда я поступил в колледж. Мне кажется, она послала все, что у меня когда-либо было, так что давай посмотрим.
Ленни начал перебирать предметы в массе барахла.
— Смотри, книги, фотоальбомы…
— Эван, слушай, ты с самого утра как-то странно себя ведешь. Кейли говорит, что ты не помнишь некоторые вещи, а Томми сказал, что ты нес околесицу в больнице. Теперь ты говоришь о каких-то приступах…
Ленни помолчал, кусая губу.
— Может, тебе стоит обратиться к доктору Редфилду? Просто так, на всякий случай?
— Я не пойду туда, — твердо сказал Эван. — А теперь замолчи. Мне нужно сконцентрироваться на взрывчатке, если я собираюсь уничтожить ее.
— Уничтожить ее? — со смесью заинтересованности и смущения переспросил Ленни. — Это было сто лет назад, Эван, и в этом нет никакого смысла.
Ленни наклонился к нему и почувствовал, как металлическая рука сжала его колено.
— Если бы мне не оторвало руки, мама не начала бы курить как паровоз, — глаза Эвана лихорадочно блеснули. — И она не оказалась бы в больнице с этой дурацкой дыхательной машиной! А теперь заткнись и дай мне сосредоточиться!
Ленни поднял руки и встал.
— Ну все. У тебя реально потекла крыша, приятель. Я звоню Кейли, и мы с ней отвезем тебя в клинику.
— Нет! Нет! — прошипел Эван, дернувшись. Он сделал вдох и взял себя в руки. — Ладно, слушай, наверное, ты прав, — сказал Эван более спокойным тоном. — Просто это утро… Оно меня выбило из колеи, понимаешь?
Ленни заколебался.
— Я поеду с тобой в клинику завтра, ладно? — сказал Эван. — Просто сделай то, о чем я попросил. Пожалуйста.
Ленни снова сел, все еще расстроенный его просьбой.