Шрифт:
– Я не помню. – Андрей ткнул пальцем в плечо хозяина квартиры. – Он наверняка помнит.
– Она была здорово похожа на американскую актрису Кэтлин Тернер, – подтвердил Счастливчик. – Господи, у нее были такие ноги, что я позволил бы ей вытоптать мою душу.
Андрей громко сказал:
– Вижу, вы собираетесь мастурбировать. Не буду мешать. – И вышел из комнаты.
На кухне он устроился на широком подоконнике, поджав под себя ноги и прислонившись спиной к откосу. Закурил, распахнув штору. Отчего-то представил себя со стороны, с улицы. Его силуэт отчетливо виден снизу. В обрамлении оконной рамы это похоже на картину. Типа «Одинокий курильщик», усмехнулся он. И выругался: «Черт меня дернул явиться в сыскную контору. Меня не принимают всерьез даже незнакомые греки».
Теперь ему стала понятна заминка Счастливчика, когда Андрей спросил его: «Ты добрался до Стокгольма?» – а он ответил: «Да. Но это совсем другая история...» История заканчивалась в тюрьме.
Он вернулся в комнату, когда два сокамерника, русский и грек, сжигали телемост:
– Пэрасэ апо то спиты мас. – Что означало: «Приезжай в гости».
– Эфхаристо, опоздипотэ та эрто, Саша. – «Спасибо, обязательно приеду».
Счастливчик разложил софу, бросил на нее сложенную в несколько раз простыню, одеяло, наволочку, пояснив насчет нее:
– Заправь в нее подушку от софы. У меня есть лишняя пуховая подушка, но я на ней спал, и не раз, пускал слюну, пару раз облевался. Если хочешь...
– Не хочу, – быстро отозвался Андрей.
Когда лег, заложив руку за голову, спросил:
– Ты сказал, что служил в Московском военном округе. При чем тогда 20-я армия в Воронеже?
– Слушай, салага. Структурно Московский округ состоит из двух армий: 20-й – штаб и управление в Воронеже – и 22-й гвардейской общевойсковой – штаб и управление в Нижнем Новгороде. Да-да, в Нижнем, несмотря на то, что он входит в Приволжско-Уральский военный округ.
Андрей быстро уснул – сказалась бессонная ночь накануне и очень тяжелый, насыщенный эмоциями день.
Виктор долго не мог уснуть. Он точно знал, что сегодня ему приснится бар-ресторан, низкие потолки с изображением туч и сверкающих между ними молний, люди вокруг безликие. Точнее, все они отвернулись от него, смотрят куда угодно, только не в его сторону. А он рассказывает о себе всем и никому. В его руках бокал вина. Он часто прихлебывает и отирает красные губы. Он молод, ему нет и тридцати.
«Корвет „Безбрежный“ исчез с экрана радара автоматического наблюдения... Корвет „Безбрежный“ исчез с экранов радаров морских паромов. Возможен захват корвета террористами».
«Слушай приказ. Группа, которая в плане операции является условно-штурмовой, перешла на сторону противника... Огонь вести на поражение... Вопросы?»
Под свист пуль, под яростный «недружественный» огонь спецназовцев он снова засыпает. И оказывается в тесноте стокгольмского бара-ресторана с нависшими над столиками черными тучами. И там за бокалом вина он рассказывает о том, что ему не дает покоя сон:
«Я один в тесной камере. Через щели и ослабшие в ржавом металле заклепки сочится вода. Соленая вода. Я понимаю, что это мои невыплаканные слезы...»
Он видел сны совсем другого человека, и это было самое страшное, что могло присниться.
10
Андрей проснулся от прикосновения чьей-то руки. Открыл глаза и увидел склонившегося над ним хозяина, одетого как на парад: серый в полоску костюм, темная рубашка, галстук. Он аккуратно выбрит, источает тонкий аромат хорошего одеколона.
– Ты чего? – Андрей бросил взгляд на окно, за которым только-только всходило солнце. – Который час?
– Уже семь.
– Уже?!
– Вставай, солдат, тебя ждут великие дела. Марш умываться. За завтраком расскажешь, по какой причине ты вчерашнюю ночь таскался по барам. Вставай, вставай. Новую зубную щетку найдешь в стаканчике.
Виктор приготовил завтрак – разогрел в микроволновке жареные куриные крылышки, посыпав сверху тертым сыром и поперчив красным перцем.
– Извини, вчера я не предложил поужинать. На сытый желудок снятся кошмары. По мне, так лучше плотно позавтракать.
Он ел и слушал Андрея, который свой рассказ начал с таблички в приемной: «Пожалуйста, подождите».
– Ты хорошо знаешь девушку, за которую вступился?
– Совсем не знаю. Просто она мне понравилась. Что посоветуешь?
– Не люблю давать советы. Я назову тебе два варианта действий, а ты выберешь один.
– Согласен.
– Ты должен крепко запомнить следующее: тебя не простят, если ты даже приползешь на коленях. Лучшее, что тебе смогут предложить, чтобы ты искупил вину и возместил ущерб, – например, убить кого-нибудь. И это обычная практика. Вариант первый: тебе придется залечь на дно – серьезно и надолго. В этом случае тебе понадобится серьезная же помощь. Второй вариант: устранить проблему. То есть сделать так, чтобы тебя не искали. Назови мне имя твоего босса.