Не успел Люсьен приступить к решению этой любопытной загадки, как перед ним возник Хайрам Пакетт и с поклоном передал письмо:

— Это от вашего деда, сэр. Он велел мне дождаться ответа.

Люсьен взревел, как разъяренный бык. Исчезновение таинственной женщины и без того повергло его в полное замешательство, а теперь еще это письмо, из которого явствовало, что Адриан передает всю свою собственность Бог знает кому.

— Ну, что там еще? — осторожно осведомился Вэнс. Люсьен швырнул ему письмо, и Вэнс, быстро пробежав его, недоверчиво покачал головой:

— Старик, должно быть, решил пошутить. Не может быть, чтобы он отнял у тебя все только потому, что ты не хочешь с ним общаться.

— Позвольте заметить, сэр, — вмешался Хайрам, — на этот раз хозяин не шутит. Он уже составил бумагу, по которой его внук теряет права на поместье и два корабля. Осталось назвать наследника, и все документы будут зарегистрированы в ассамблее. — Слуга грустно посмотрел на Люсьена: — Боюсь, если вы с ним не помиритесь, дело закончится быстро. — Хайрам поднял седеющие брови. — Ну так что передать вашему деду?

— Скажи старому притворщику…

— Попридержи язык, Люсьен, — поспешно перебил его Вэнс, — речь идет о твоем наследстве, не забывай об этом. Не станешь же ты спокойно наблюдать, как дома и корабли уплывают в посторонние руки!

— Да успокойся ты наконец, никогда он на это не пойдет. — Люсьен фыркнул. — Сколько раз дед пытался выкрутить мне руки, и чем все заканчивалось? Это просто очередная попытка поставить меня на колени: не получится — он придумает что-нибудь еще.

— Напрасно вы недооцениваете хозяина, — снова вмешался Хайрам. — Он поклялся, что теперь уж точно доведет это дело до конца, и не воображайте, будто это просто слова, — никогда еще он не был настроен столь решительно.

— И никогда еще не был так близок к безумию, — пробурчал Люсьен. — Могу себе представить судьбу этих документов, когда на заседании совета и нижней палаты я заявлю, что Адриан просто не ведает, что творит.

— Вы собираетесь объявить, что ваш дед сошел с ума? — Хайрам был потрясен.

— Знаешь что, Люсьен, надо бы тебе все-таки встретиться с ним, — настойчиво проговорил Вэнс. — Пора вам обоим зарыть томагавки в землю. Смотри, будешь упрямиться — смертный приговор себе подпишешь. Нельзя позволить какому-то чужаку пустить по ветру состояние, которое вы наживали всей семьей. Будь же благоразумен в конце концов.

Люсьен задумчиво посмотрел на свечку, которую все еще сжимал в ладони. Сначала его перехитрила эта залетная птаха, а теперь пытается загнать в угол властный старик. Выбор у него невелик: либо положить конец пятилетней междоусобице, либо потерять наследство. Но даже в этом случае особого страха перед судьбой он не испытывал: на хлеб себе он как-нибудь заработает. Вызов старому олуху он бросил исключительно из принципа, и если Адриан грозит ему лишением наследства, то, стало быть, деду очень хочется заключить мир.

Люсьен снова посмотрел на свечу, на книги и криво усмехнулся. А что, если ему удастся перехитрить Адриана точно так же, как эта блондинка его обвела вокруг пальца? За минувшую неделю он привык ценить интеллектуальные игры, так что почему бы и с упрямым стариком не сыграть в одну из них?

Люсьен вспомнил замызганное лицо, летящие серебристые волосы, сверкающие зеленые глаза, и ему вдруг стало жалко, что соревнование с веселым эльфом подошло к концу. Интересно, смог бы дед справиться с этой плутовкой? Во всяком случае, она-то уж, наверное, нашла бы способ достойно ответить на его угрозы.

— Свободен ли Адриан в четверг вечером? — наконец обратился он к слуге.

— В четверг? — Хайрам озабоченно наморщил лоб. — Но до четверга еще пять дней…

— Если деду понадобилось пять лет, чтобы вернуть меня домой, то какое это имеет значение?

— Даже не знаю, что и сказать. — Хайрам беспокойно переступил с ноги на ногу.

— Объясни ему, что у меня дела в порту и раньше четверга я быть никак не смогу, а там пусть Адриан сам решает, подходит ему этот срок или нет.

До свидания с дедом Люсьен все же надеялся отыскать неуловимую пассажирку: вот тогда она узнает, с кем ее столкнула судьба.

Хайрам вежливо кашлянул.

— А на понедельник переговоры нельзя перенести? — осторожно спросил он.

— Четверг, — отрезал Люсьен. — Можешь сказать Адриану: в четверг вечером или никогда. И позаботься, чтобы на столе не было супа из крабов, запеченных устриц, а также рыбы под горячим соусом.

— Что-нибудь еще? — Хайрам еле заметно улыбнулся.

— Да. С нами будет ужинать Вэнс. Он тоже не любит запеченных устриц.

Понимающе кивнув, Хайрам отправился выполнять поручение.