Ввалились деканы. Мордевольт изо всех сил удерживал на лице интригующее выражение, МакКанарейкл – заинтригованное, Развнедел – недоумевающее [77] .

Пока Мордевольт увлеченно излагал принципы новой системы, МакКанарейкл постепенно менялась в лице, а Лужж отодвигался от нее подальше.

– …и результат можно наблюдать в режиме реального времени! Нужно только, чтобы кто-нибудь из вас, да хоть мисс Сьюзан, добавил сюда заклятие Все-под-контролем, и тогда каждый штрафной или премиальный балл будет учитываться и фиксироваться автоматически! – закончил объяснение Мордевольт.

Аплодисментов не последовало.

– Ах да, чуть не забыл, – спохватился декан-новатор. – По новой системе Слезайблинн имеет на сегодня 5348 баллов, Гдетотаммер – 5717, Чертекак – 6056 и Орлодерр – 5201 балл. Ну, коллеги, каким будет ваше мнение?

– Ха-ха! – закричал Развнедел, поворачиваясь к МакКанарейкл, но той уже не было в комнате.

Где-то далеко-далеко загрохотало, что-то взорвалось, тонко завыли мудловские аварийные сирены.

Лужж оценил выдержку мисс Сьюзан, которая сумела вынести свое мнение за пределы Первертса.

В ночь на 24 мая Мистер Клинч не сомкнул рта. С самого заката он гонял специально присланную команду гномов по стадиону – сначала просто два круга, «чтобы размяться», а потом всю ночь, чтобы оборудовать площадку для проведения Открытого урока по мудловским дисциплинам.

Помимо гномов, Клинч выпросил у Лужжа базовый комплект заклинаний, которые тот использовал в прошлом году при создании полосы препятствий Дня Закрытых Дверей.

– Зачем это вам понадобилась полоса препятствий? – спросил Югорус. – Клинч, вы меня пугаете.

– При проведении Открытого урока главное что? Главное – наглядность! – успокоил его завхоз. – Чтобы у вражеского наблюдателя сразу глаза повылазили. Да вы не волнуйтесь, что ж я, не понимаю? Я ж понимаю. Все будет в масштабе 2: 1, как на детской площадке.

По просьбе завхоза Лужж создал вокруг стройки плотную Сферу Вамфигера, сквозь которую до утра шмыгали гномы с тачками, носилками и молодецким уханьем [78] . Сам Клинч к месту трудовой битвы не приближался, а, как истинный генерал в душе, отдавал приказания, стоя на пригорке неподалеку.

К рассвету дым коромыслом [79] прекратился, отрывистые команды Клинча – тоже, но Сфера осталась на месте, таинственно переливаясь матовыми боками.

Школа просто изнывала от любопытства. Из всех учащихся только Дубль Дуб был допущен на строящийся объект, но чтобы восстановить картину по его рассказам, требовалось воображение Бальбо Рюкзачини.

– Круто, – отвечал Дуб на все вопросы, – там вот так вот и вот так вот.

Свои слова он сопровождал внушительными жестами.

– А ты что там делал? – Мерги даже подпрыгивала от жажды знаний. – Тебя зачем звали?

– Я поднимал эту штуку на ту штуку, – говорил Дубль. – Я сильный.

К началу Открытого урока у стадиона собрались все студенты и преподаватели Первертса. Преисполненные сознанием собственной значимости первокурсники, выстроенные у края Сферы, сдержанно переговаривались. Старшие ученики, заполнившие сколоченные гномами длинные скамьи, безуспешно пытались проглядеть Сферу насквозь. Профессура на летающей трибуне вытягивала шеи – никто, кроме Клинча, не представлял, как именно будет проходить урок. Завхоз, одетый в парадно-выходной спортивный костюм, загадочно улыбался, на вопросы не отвечал, и стоявшему с краешка бригадиру гномов Шишке отвечать не позволял. Шишка степенно оглаживал руками бороду и скромно гордился.

Больше всех крутился ректор. Его беспокоил не только таинственно переделанный стадион, но и представитель министерства, который должен инспектировать занятия, а вместо этого опаздывал. Лужж разослал во все стороны глухарей, но даже эти чуткие птицы не могли учуять приближение чиновника. Видимо, в Первертс решили послать одного из лучших министерских магов.

От невеселых дум ректора оторвал коротышка Бальбо, который как-то ухитрился забраться на трибуну и теперь дергал Югоруса за мантию, вопрошая:

– Почему не начинаем, о Мудрейший из Могущественных?

Грач на макушке профессора гаркнул, не прекращая наблюдения за подступами к школе:

– Представителя Минпросвета ждем, чтоб он провалился!

Что-то щелкнуло.

– Отсутствие должного уважения к Министерству Просветления и его Официальному Представителю, Наделенному Особыми Полномочиями, – сурово произнес кто-то голосом Рюкзачини, – будет зафиксировано в протоколе.

На трибуне началось смятение. Грач и Лужж в панике завертели головами.