Лео с тяжестью на сердце осушил кружку с пивом. Неужели он выдержит двадцать три дня в ее обществе?

Корделия безошибочно определила искомый домик позади постоялого двора по длинной очереди придворных, жаждущих уединиться в нем. При виде узкой дверцы она сморщила нос. Туалет явно не был предназначен для женщин с юбками пяти футов в ширину. Повернувшись, она направилась в расстилающиеся вокруг деревушки поля. Большой куст смородины дал ей вполне сносное укрытие, воздух здесь был куда свежее, несмотря на окруживших ее коров, изумленных появлением в их обществе столь изысканного создания.

Она как раз приподнимала свои юбки, когда услышала за кустом звук приближающихся шагов. Принесло же сюда кого-то из деревенских в самый неподходящий момент!

— Корделия, какого черта вы там делаете? — Голос виконта звучал обеспокоенно и очень близко. Сквозь ветки куста были видны его ноги.

— Я здесь, — поспешно ответила она. — Ближе не подходите.

— Какого дьявола… Ох! — В голосе его послышался смех. — Прошу прощения.

Корделия оправила юбки и вышла из своего импровизированного туалета.

— Не очень-то любезно преследовать меня, милорд.

— Когда я вижу, что моя подопечная спешит куда-то в поле, а в этот момент принцесса и наследный принц собираются садиться в карету, мне ничего другого не остается делать, — возразил он. — Но почему вы не пошли в туалет, как все остальные?

— Именно потому, что туда пошли все остальные, — ответила она, расправляя складки на своих юбках. — В таких случаях женщины находятся в ущемленном положении, лорд Кирстон.

Он снова засмеялся:

— Я понимаю, что вы хотите сказать. Но нам надо идти.

Кареты сзади нас не могут тронуться, пока мы не отправимся.

Он взял ее за руку и повлек через поле, забыв, что решил не прикасаться к ней. Корделия ничуть не возражала против столь бесцеремонного обращения с ней.

Они приблизились к величественному зданию монастыря в Мельке около шести часов вечера. К тому времени, когда карета князя Саксонского въехала в западные ворота монастыря, возвышавшегося на берегу Дуная, принцесса и ее брат уже расположились в своих королевских апартаментах.

Корделия взглянула на свои изящные карманные часы, висевшие на цепочке у пояса, потом открыла дорожную сумку и достала оттуда сложенный лист бумаги.

— Какое время прибытия вы предсказали, милорд?

Лео достал свою записку.

— Шесть тридцать, — с довольной усмешкой произнес он. — Полчаса разницы, учитывая тяжесть дороги, вряд ли стоило принимать во внимание.

Но Корделия при этих словах рассмеялась, радостно блестя глазами.

— Шесть двадцать семь. Смотрите. — Она показала ему свою бумажку. — Я никогда не загадываю точное время, потому что в реальной жизни ничто не происходит точно. Итак, я выиграла.

— Да, вы выиграли. Но это не повод кричать от радости.

— И все-таки я оказалась предусмотрительнее, — не унималась она.

Лео вышел из кареты.

— Что ж, поезжайте завтра верхом, — сказал он, подавая ей руку. — А я буду весь день наслаждаться тишиной кареты.

Ее лицо приняло столь разочарованное выражение, что он почувствовал себя отомщенным.

— Но как вы можете добровольно обречь себя на муки путешествия в такой тряской карете?

— Как я уже сказал, в ней будут царить завтра мир и спокойствие… Ага, вот и святой отец, который проводит вас в отведенные апартаменты.

К ним приблизился улыбающийся монах, отрекомендовавшийся отцом Корнелиусом, ответственным за размещение высоких гостей монастыря.

— Вашу служанку направят в ваши апартаменты, княгиня, как только она прибудет. — Он сделал изысканный жест по направлению ко входу в здание. — Ее высочество принцесса просила устроить вас неподалеку от королевских апартаментов.

Корделия поколебалась, потом повернулась к Лео.

— Так вы не поедете завтра верхом вместе со мной?

Тот не устоял перед маленькой местью:

— Наше пари не предусматривало этого.

Но Корделия не могла позволить, чтобы последнее слово осталось за ним:

— Заверяю вас, милорд, что впредь я буду более тщательно формулировать наши пари.

Она присела перед ним в безупречном реверансе и уплыла вслед за отцом Корнелиусом, оставив Лео размышлять о том, выиграл он или проиграл пари по существу.

—Я так несчастна, Корделия! — С этими словами Тойнет бросилась в объятия подруги, едва лишь Корделия вошла в будуар принцессы. — Как только я вынесу такую долгую разлуку?