— Держись подальше, но если увидишь, что кому-то угрожает опасность, можешь помочь ему.

— Я женщина, но обучалась сражаться на мечах с детских лет. Бхукла получила от меня много жертвоприношений.

Хэдон прошел в смежное помещение, остальные последовали за ним. Эта комната оказалась вдвое больше спальни, длиной в сотню футов и шириной в сорок футов. В центре ее располагалась утопленная в глубину пола мраморная ванна, окруженная статуями животных и героев девятилетнего Великого Цикла. Дверь, крытая листами золота и украшенная драгоценными камнями, находилась в самом дальнем углу, и потому не давала возможности стражникам слышать шум внутри. Они миновали эту комнату, открыли дверь и прошли в еще одну большую комнату. Слева находилась дверь, открывающаяся в коридор.

— Окликни стражу, Авинет, — сказал Хэдон.

Авинет слегка постучала в дверь тяжелым золотым дверным молотком. Из-за толстой дубовой двери, отделанной бронзой, донесся голос:

— В чем дело, о Королева?

— У вашего офицера припадок, вызванный, возможно, страхом землетрясения. Божество схватило его.

Какое то мгновение было тихо, потом солдат сказал:

— Прошу прощения, о Королева. Но у нас есть распоряжение самого Минрута никому, кроме майора Кетсуха, не открывать эту дверь.

— Но он же дергается и у него изо рта идет пена? — сказала она. — Мне-то все равно, пусть никто не охраняет меня.

— Известно ли им о выходе в шахту? — спросил Хэдон.

— Нет.

— Тогда им нечего беспокоиться, что ты сбежишь.

Снаружи раздался голос охранника:

— Сейчас позовут офицера, о Королева, и мы сможем решить, что предпринять.

Хэдон что-то прошептал Авинет. Она крикнула:

— Минуточку. Мне кажется, майор приходит в чувство. Я посмотрю, в состоянии ли он остаться на посту.

— Как Вам будет угодно, о Королева.

Хэдон вздохнул с облегчением. Он не хотел, чтобы в этом конце дворца собралось еще больше солдат.

— Мы не можем пустить никого из них сюда. Давайте выйдем за ними.

Хэдон отодвинул засов двери, обождал минуту, желая убедиться, что остальные солдаты на месте, а затем с силой толкнул дверь. Она ударила одного из стражников, и он упал, другой стоял в нескольких шагах позади, лицом к Хэдону. Он поднял свое копье, но меч Хэдона отбил его и обратным ударом наполовину вошел в шею солдата. Пага мгновенно бросился на лежащего на полу солдата и вонзил в него кинжал. Квазин, перепрыгнув через них, пошел вперед по длинному зала, за ним бард и книжник.

Перед дверью в конце зала до того стояли двое солдат. Один побежал, несомненно за подмогой; второй застыл, как вкопанный. Квазин заревел и швырнул топор, который, вращаясь, тупым концом ударил убегавшего солдата и сбил его с ног. Квазин рванулся к упавшему, оставив Кебивейбеса и Хинокли разбираться с оставшимся в одиночестве часовым. Тот орал, поднимая тревогу. Упавший солдат вскочил на ноги и поднял копье, но Квазин, боковым ударом выбив оружие охранника, раскроил шлем и череп несчастного. Хэдон кинулся на помощь книжнику и барду. Но книжнику самому удалось перерубить копье, а Кебивейбес отсек руку солдата. Солдат отшатнулся к двери, но Кебивейбес мечом проткнул ему шею.

Хэдон рванулся в дверь; Лалила, сидевшая на стуле, закричала от неожиданности. На крик матери прибежала Абет и остановилась, уставясь на Хэдона, лицо ее было белым. Мгновение спустя обе, плачущие и смеющиеся, обнимали его. Хэдон, высбодившись из объятий, смотрел на ее лицо в синяках:

— Потом! Потом! Скорее пойдемте со мной.

Он застыл: в дверях стояла Авинет, ее темно-серые глаза сверкали.

— Так вот в чем дело! — произнесла она.

— Она никогда не говорила, что любит меня… — словно извинялся Хэдон.

Вошел Квазин:

— Давай же пойдем за нашим оружием, Хэдон.

— Нас пятеро человек против десяти, — сказал Хэдон. — Все десять профессиональные фехтовальщики, а трое из нас не умеют обращаться с мечом. Наши шансы невелики. К тому же, люди в шахте расскажут Минруту о случившемся, и король тотчас сообразит, где мы находимся. Надо убраться отсюда до того, как он пошлет сюда еще солдат.

Квазин ничего не ответил. Он заткнул свой меч и рукоятку топора за ремень и поднял длинный и массивный дубовый стол. Держа его вертикально перед собой как щит, он прошел сквозь дверь.

Хэдон выругался:

— Мой долг вывести женщин отсюда. Все же я чувствую…

— Что ты бросаешь его? — вставил Пага. — Ничего подобного. Это он бросает нас на произвол судьбы из-за своих безумных соображений. У тебя нет причин считать себя предателем, Хэдон.

— Я знаю, будь я на его месте, возможно …

Хэдон резко крикнул:

— Назад!

— Я надеюсь, что мне удастся стать свидетелем битвы, — произнес Кебивейбес. — Последней битвы героя Квазина! Вот это будет сцена для моего эпоса!