Шрифт:
– А у меня обед!
– Проголодался?!
– Проголодался!
– Тебе кусок колбасы дороже завода!
– У меня обед!..
– Так вот, придешь после обеда и срочно сделаешь эту работу!
– А после обеда я поеду за деталями!
– Вот приедешь с деталями и срочно сделаешь эту работу!
– Это будет конец рабочего дня. Я домой иду!
– Ты останешься на два часа и срочно сделаешь эту работу!
– После работы?! Да? Я вечером иду в институт, у меня экзамены!
– Экзамены? Инженером будешь?
– Буду!
– Мало у нас этого добра!
– Еще один будет!
– Завтра с утра придешь и срочно сделаешь эту работу!
– Завтра? С утра? На рассвете? С солнышком?
– Да!
– А я во вторую смену!
– Сколько?
– Неделю.
– Хорошо! Придешь через неделю и срочно сделаешь эту работу!
– Через неделю? С утра? На рассвете? Пятнадцатого?
– Да-да!
– А я иду в отпуск!
– Придешь после отпуска и срочно сделаешь эту работу!
– После отпуска? Это будет уже следующий год! У меня по горло срочных работ!
– Ты мне через год срочно сделаешь, ты мне через пять...
– Через двадцать пять я вам сделаю!
– Ты мне на том свете придешь и срочно сделаешь эту работу!
– На том свете? Вместе с тобой!
– А я с тобой попрощаюсь! И ты у меня сделаешь!
– Не сделаю!
– А я говорю – да!
– Нет!
– Да!
– Нет!
– Да!
– Гав!
– Гав!
Ночью над городом
Ночью, когда все уснут, выплывает моя кровать.
Из окна.
И плывет над городом.
Присмотритесь.
Вот свисает одеяло.
Из подушки торчит нос.
Сода в изголовье.
Ножки торчат. В основном две.
Тикает будильник.
Играет музыка.
И мы уплываем.
Над спящими и лежащими.
Над секретным.
Над всей сутью.
Если выйти часа в четыре, меня можно увидеть над заливом.
Над черными волнами.
Эта кровать и тело, вдавленное в подушку.
Глаза закрыты. Свинцовое лицо.
Шум, шум Финского залива.
Безлунная ночь. Холод.
Волосы дыбом! У штурманов пляшут картушки компасов.
К чертовой матери прыгают стрелки.
А я возвращаюсь.
Залив. Гавань. Стадион.
Большой проспект.
Шестнадцатая, Пятнадцатая, Четырнадцатая, Двенадцатая, Восьмая линии.
Нева, Стачек, Ветеранов.
В этот момент жутко вздрагивают таксисты.
А если все-таки не бояться и выглянуть в пять, можно увидеть, как я вплываю с грохотом, становлюсь на место, опрокинув торшер...
И тогда рассветает.
Как жить в таком ужасе?
Невозможно.
Надо вылетать в светлое время.
Нашим женщинам
Женщины, подруги, дамы и девушки! В чем радость и прелесть встреч с вами? Почему вы созданы такими? Нежная кожа, эти глаза, эти зубы и волосы, которые пахнут дождем. Этот носик и суждения по различным вопросам.
Товарищи женщины, дамы и девушки! Назад! Вы уже доказали: вы можете лечить, чинить потолки, собирать аппараты, прокладывать кабель. Хватит! Назад! Обратно! В поликлиниках женщины, в гостиницах женщины, в ресторанах женщины, в цехах женщины. Где же прячутся эти бездельники? Она ведет хозяйство, она прописывает мужа и сидит в техническом совете. Она и взрослеет раньше, и живет дольше. У нас в новых районах одни старушки, где же старики?..
А вот бездельничать не надо, будем долго жить. Пьем, курим, играем в домино, объедаемся, валяемся на диванах, а потом к ним же в претензии – мало живем. Морщины в тридцать, мешки у глаз в тридцать пять, животы в сорок. Кто нами может быть доволен? Только добровольцы. Лев пробегает в день по пустыне сотни километров. А волк? Все носятся по пустыне, ищут еду. Поел – лежи. А у нас поел – лежи, не успел – лежи. У льва есть мешки под глазами? А брюхо? Имей он брюхо, от него бы сбежала самая унылая, самая дряхлая лань.
Они, конечно, зарабатывают больше нас, наши женщины, с этим мы уже смирились. Они выглядят лучше, с этим мы тоже смирились. Они одеваются красивее. Сейчас мы пытаемся что-то предпринять – жабо, кружевные воротнички, броши на шее... Ну куда?! С лысиной на голове и брошью на шее далеко не уедешь. А какие у нас походки от долгого лежания на диванах и сидения в креслах на работе? Вы видели эти зады, черпающие землю?.. А зубы – от курения, употребления соленого, сладкого, горького и противного. А глаза, в которых отражается только потолок...