Шрифт:
– А я не Клавка. А мне все равно.
– Алло, простите, пожалуйста, с кем я сейчас разговариваю? Вот кто в данный момент со мной говорит?
– Бригадир рыболовецкой бригады главврач судоремонтного завода.
– Молодой человек, отсоединяйтесь.
– Не хочу. Я вам всем все поперебиваю. Я возьму за свой счет и буду у каждого с утра в телефоне.
– Алло, Толя.
– Ой, Толя, Толя!
– Мила.
– Ой, Мила, Мила!
– Я не могу до тебя дозвониться.
– Ой не надо, ой не надо.
– Как, ты моя жена!
– Все! Я развелась.
– Извините. Может, вы все положите трубки, а я наберу восьмерку.
– От сволочь.
– Hello-y!
Первый. Да.
Второй. Да.
Третий. Да.
– Неllo-у! It is Los Angeles? Do you speak English?
– Да нет, я из больницы говорю.
– Excuse me, I need Mikhael Zvanetskiy.
– А, ну это ей надо ночью звонить.
– Да не, он отключается ночью.
– Алло, надо его в Аркадии искать.
– Да нет, он сейчас в Москве.
Все хором. 233-80-88.
– Да он в Одессе.
Хором. 26-38-10.
– Thank you. I’m repeat.
– Что она говорит?
– Она говорит, что сейчас перезвонит.
– Все. Тихо. Тихо!
– Hello-y.
Все. Hello-y.
– This is Mikhael Zvanetskiy?
Все. Yes.
– My dear Mikhael…
– Пацаны, я чувствую, такая телка потрясная. Я уже от голоса возбудился. Слушай, а вдруг он где-то здесь? Алло, Миша, ты здесь? Михал Михалыч…
– Да нет, он сейчас в Москве.
– Да где в Москве, я его видел вчера на пляже. С такими классными телками валялся. Слушай, как они с такой рухлядью?.. Он же развалина, он же еле дышит.
– Ну вот он на них и еле дышит. А им хватает. Им главное имя.
– Какое такое имя… Ну, Миша. Тоже мне имя… Что она хочет?
– Она хочет справочную.
– Скажи ей – 09.
– Что 09, она все равно сюда попадет. А ты, Клавка, положи трубку.
– Я положила.
– А вот, кстати, если мы все говорим, на кого счет придет?
Голос. А на всех.
– Это кто говорит?
– АТС.
И все положили трубки.
В санатории Дорохово
В желудочном санатории Дорохово тупые люди: всех несовместимых поселили. Со мной шофер-дальнобойщик, он приехал пить: «Я пить приехал. Я по двенадцать часов в день работаю, я пить приехал». А мне пить нельзя – я с язвой. Он пьет, а я желудочный сок выделяю и не могу.
Администратора театра Вахтангова поселили с художником но пейзажам. Администратор читает до трех ночи, а художник встает в шесть утра и зубы чистит, и мольбертом гремит. И все спят по три часа.
Я сделал предложение, и мы поменялись. Теперь художник встает себе в шесть утра, и зубы чистит, и мольбертом гремит, а шоферу все равно – он без сознания еще с того вечера.
Я с язвой и администратором театра Вахтангова. Я спрошу у него, как там Вася Лановой, и тут же засыпаю. Просыпаюсь в три часа ночи – он все рассказывает, рассказывает… Зато когда он просыпается – меня нет. А я его завтрак съедаю. Знаешь, как все отдохнули: и администратор стал раньше засыпать, и художник потихоньку пить начал и перестал рано вставать, я стал ребятам про театр рассказывать. И даже шофер два рисунка сделал мелом.
Вот что значит человеческая совместимость.
Не стоит
Ребята!
Я считаю, что не стоит брать по сто грамм водочки, селедочку с картошечкой, редисочку, масла сливочного.
Не стоит. Нe стоит.
И день такой прекрасный, и море голубое.
Спортом, спортом…
Значит, так.
Я предлагаю не брать по сто грамм водочки, огурчиков соленых, салатика помидорного, брынзочки, редисочки, селедочки и картошечки с укропчиком.
Ни к чему.
Солнце жарит, народ на пляже.
Необходимо размять уставшие мышцы. Да?..
А здесь хоть и видно море, а все равно в стороне.
Да? Договорились?
Значит, я повторяю: не берем по сто пятьдесят водочки, огурчиков, яблочек моченых, селедочки, салатика, картошечки, редисочки, сока томатного со льдом и отбивную.
Кто записывает? Нет, нет, нет.
Не берем по двести водочки, салатика, огурчиков, икры баклажанной, картошечки горячей с укропчиком и борща, да и борща украинского с пампушечкой чесночной обязательно!