Круглыми, удивленными глазами поглядел Густав в глаза Александру.

Что это такое? Прямой вызов, пощечина, брошенная в лицо, или случайная сентенция, сказанная так, к слову?

Александр глядел ясно, спокойно, с легкой, любезной улыбкой на устах, как обычно встречают и говорят хозяева с почетными гостями.

– Я больше солдат, чем философ, – сообразил наконец свой ответ юноша. – Живу, как подсказывает мне мое сердце и велит Господь. И был лишен такой мудрой наставницы, какую ваше высочество имеет в вашей великой бабушке. Но она, конечно, хорошо знает свою страну и права в своем мнении. У нас оно несколько иначе. Если ваше высочество когда-либо пожалуете ко мне, окажете эту честь, познакомитесь с моим маленьким королевством, вы увидите, что там мужчины и с оружием в руках, и с кубком умеют оставаться достойными своего пола!..

И с любезной улыбкой раскланялись снова и разошлись эти два сверстника, оставившие потом немалый след в истории своих народов.

Через полчаса, не видав своей невесты, которая была совсем больна, король уехал с этого печального бала, особенно любезно раскланявшись со всеми.

А до 20 сентября, до дня рождения Павла Петровича, по расписанию назначено было еще три таких печальных праздника, и Екатерина приказала их не отменять.

На 13 сентября назначено было освящение часовни в Таврическом дворце. Без всякой свиты, вдвоем с Зубовым отправилась туда императрица.

– Моркова вызови еще, – сказала она фавориту. – Он напутал. Пусть придумает, как помочь в деле… щелыган рябой… вертлявый глупец! Что натворил!.. Да там соберутся архиереи, митрополит. Потолкуем еще с ними. Может, они и благословят ради устройства дела… скажут, что можно внучке исполнить желание жениха. Бог – один… А если попы похвалят, причину дадут – и народ за ними говорить будет… Перед разговором с женихом нашим надо все наготове иметь. Я думаю, он и сам настроен. Не от себя что… Ну да увидим. Так Моркова зови.

Долго длилось совещание с духовным клиром. Зубов с Морковым и сама Екатерина толковали с архиереями, с митрополитом. Но те очень почтительно, уклончиво, но тем упорнее не брали на себя ответственности за последствия, какие произойдут, если Александра перейдет в лютеранство.

– Бог пусть разрешает великую княжну да ваше императорское величество, как глава семьи, глава царства, церкви всей госпожа по делам мирских. Это дело мирское, политическое, не церковное. Нам и не решать его! – согласно отвечали попы.

Этот ответ звучал как полное осуждение. А государыня понимала, что всего опаснее ей задевать духовенство русское.

– Бояр нет ныне, которых покойная Елизавета, императрица, опасалась так. Ножи у них притуплены, – часто говорила она. – Но попы, пожалуй, ныне сильнее старых бояр в народе.

И возможность перехода княжны в лютеранство была окончательно отвергнута.

Поздно вечером возвратилась в Зимний дворец государыня и, не принимая никого, усталая, разбитая, полубольная, ушла на покой… Только Зубов еще долго оставался у нее. Все шел разговор: как поступить? О чем говорить с королем, которому было на завтра назначено свидание без посторонних свидетелей? Какое принять окончательное решение?

– А что, если… – нерешительно начал Зубов после продолжительного молчания. – Что, если… задержать их обоих здесь… Нанесенное с их стороны неслыханное оскорбление и для частного лица непереносимо… Тем более для вашего величества… для имени великой княжны… для чести империи и рода… И, только подписав прямое обязательство, пускай едут домой и оттуда шлют за невестой без проволочки… Что, если так, матушка?

Покачивая головой, как на неразумного ребенка, поглядела Екатерина на своего любовника.

– Замечаю, Платон, у тебя от усталости мысли стали блуждать. Такие приходят на ум, что и пускать их не надо, и выражать не стоит. Мы вышли из веков, когда государи других в плену томили, на выкуп отпускали, клятвы силой вынуждали у них. Ах ты мой паладин давних веков! Новое время, ныне новые пути для царей и народов настали… Ступай отдохни. Утро вечера мудренее. Перед прибытием королька, мальчишки дерзкого, еще мы потолкуем с тобой.

– Да, еще, матушка, я сказать не поспел ранней: дядя… регент видеть тебя просится… Нужда, говорит, какая-то. Что – не сказывал. Тебе прямо желает…

– Этот… лукавый швед косоглазый – вот кого не люблю… Ну а принять надо. Может, и он на пользу послужит. Трудное время пришло. Я, государыня российская, думать должна, ночи не спать… муку терпеть и недугом маяться – все из-за мальчишки, королька, у которого и земли-то, как… в иной губернии нашей больше наберется… Испытывать желает судьба. Надо покорствовать… Пустим завтра дядю перед племянником. Со всей семейкой потолкуем… Что будет? Иди с Богом.

Ушел фаворит. Но долго еще не уснула повелительница.