Но кто именно? Над этим вопросом, как я уже говорил выше, бились многие. Ряд исследователей называют в качестве возможного кандидата на этот «пост» Томаса Лоуренса, более известного как Лоуренс Аравийский.

Родился Лоуренс в 1888 году в уэльском городе Тремадоке и был незаконным сыном сэра Томаса Чэпмена, достаточно известного и богатого дворянина. Соответственно это обеспечило его определенными средствами, но не дало подобающего положения в обществе. Томас решил избрать карьеру ученого: в Оксфорде он изучал историю и археологию, а затем отправился путешествовать. Его манили к себе средневековые замки, и он поехал сначала во Францию, а затем в Сирию — там кое-где еще можно было найти руины крепостей, построенных крестоносными королями.

Именно так Лоуренс попал на арабский Восток. А попав туда однажды, влюбился в эти края на всю жизнь. Знойные пустыни, оазисы с финиковыми пальмами, руины городов, чей расцвет пришелся на библейские времена, и мирно пасущиеся среди них верблюды. Томас оказался достаточно умен для того, чтобы не испытывать обычного для европейца чувства превосходства по отношению к арабам, и начал изучать их язык и культуру. Это было не слишком просто: местные бедуины с подозрением относились к чужакам и с большой неохотой допускали их в свое общество. Однако Лоуренсу все же удалось наладить с ними хорошие отношения. Это сослужило ему службу впоследствии, когда он начал работать на британскую разведку. А пока события шли своим чередом.

Начиная с 1911 года Томас непрерывно находился на Востоке. Он участвовал в раскопках Каркемиша в верховьях Евфрата и Долины царей в Египте. Но в 1914 году грянула Первая мировая война. Как всякий истинный британец Лоуренс поспешил на родину, чтобы встать в ряды действующей армии. Он и не подозревал, что совсем скоро ему придется вернуться на обожаемый им Восток, но уже в новом качестве.

Томас Лоуренс был зачислен в британскую армию в чине лейтенанта. Однако добраться до фронта ему так и не довелось: молодого человека в связи с его маленьким ростом и весьма слабой комплекцией направили в нестроевые части. Там он, наверное, и прозябал бы всю войну, если бы на поверхность не всплыло блестящее знание им арабского языка. Знание, которое вызвало живейший интерес в МИ-6.

Ситуация на Востоке складывалась в те дни не слишком благоприятно для Англии. В руках британцев находился Египет, однако практически все остальные ближневосточные пространства — Палестина, Сирия, Ирак, Аравия — были под властью Османской империи, которая осенью 1914 года вступила в войну на стороне Германии. Что самое печальное — турки могли вторгнуться в Египет и перерезать Суэцкий канал, имевший для англичан стратегически важное значение.

Естественными союзниками англичан были бедуинские племена Аравийского полуострова, которые давно уже тяготились властью турок. Однако найти к ним подход было не так-то просто. Для арабов англичане были «неверными собаками», союз с которыми претит исламским догмам. «Правоверные» турки оказывались при таком раскладе куда ближе.

В октябре 1914 года, когда надежды на то, что война в Европе закончится быстро, рухнули окончательно, Лоуренс был вызван в лондонский «Сентри-Хаус». Здесь ему предложили поработать на британскую разведку. Миссии, как заявил представитель МИ-6, будут довольно рискованными, но интересными. Томас согласился и через две недели уже плыл на пароходе в Каир.

В Египте Томаса зачислили в Бюро по арабским делам. Это было обычное бюрократическое учреждение, задачей которого являлось установить как можно лучшие отношения с местными (и не только местными) арабами. И здесь карьера Лоуренса чуть было нет затухла. Дело в том, что руководитель местной резидентуры МИ-6, человек довольно неприятный, сразу невзлюбил молодого сотрудника. Он в принципе не считал особенно важной агентурную работу среди арабов, более того, к местному коренному населению относился с плохо скрываемым презрением, считая их людьми низшей расы. Лоуренса он загрузил обычной бюрократической работой, фактически заживо похоронив его таланты.

Чем может закончиться подобное пренебрежение к арабам, стало ясно уже год спустя. Туркам, конечно, не удалось с наскока взять Суэцкий канал (впрочем, этим англичане обязаны не своим талантам, а русским войскам, сковавшим значительную часть османской армии на Кавказе). А контрнаступление, начатое в 1915 году, полностью провалилось. Английский корпус, вторгшийся в Месопотамию, вынужден был двигаться по незнакомой местности при полном равнодушии или даже враждебности местного населения (сказалась недальновидная политика каирской резидентуры). В результате туркам, гораздо лучше знакомым с местными условиями, удалось нанести англичанам ряд чувствительных ударов и в конце концов окружить противника в городе Куте. Уничтожить британские силы одним ударом у них не получилось, но это было и не нужно — оказалось достаточно дождаться, пока враг сам капитулирует, не выдержав мук голода.

В Лондоне из этой истории были сделаны соответствующие выводы. Командование британских войск на Ближнем Востоке получило серьезный нагоняй, резидент в Каире был смещен с должности, а Лоуренс — извлечен из своего сонного болотца. Именно на него решили возложить весьма ответственную миссию. Он должен был наладить контакт с воинственными арабскими племенами и превратить их в своих союзников.

Но как перебраться через линию фронта? И здесь, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Осажденному в Куте корпусу турки предложили капитулировать. Командующий отказался, мотивируя это тем, что не имеет соответствующих полномочий. Вот если бы приказ пришел из Каира. В конечном счете договорились на том, что из Египта в Месопотамию отправится специальная британская миссия, которая и будет вести переговоры относительно почетной капитуляции осажденных. В состав миссии вошел и Лоуренс. Ему предстояло сначала активно принимать участие в ее работе, а затем. исчезнуть, раствориться в бескрайних пустынях и найти дорогу к арабским племенам.

Лоуренс начал собираться в дорогу. Год, проведенный в Каире, на самом деле не пропал для него даром: он обзавелся массой полезных знакомств среди местной элиты. Арабский мир, пусть и раздираемый многочисленными противоречиями, все же представлял собой нечто целое, тем более когда дело касалось знати и купцов. Многочисленные дружеские и родственные связи соединяли Египет и Сирию, Аравию и Ирак, Палестину и Ливию. Этим и воспользовался Лоуренс. Вместе с ним под видом его слуг линию англотурецкого фронта пересекли два араба. Один из них был торговцем, прекрасно знавшим Аравию. Другой — отпрыском знатного рода, близким родственником одного из самых влиятельных лидеров бедуинских племен принца Фейсала из Мекки.