Они прошли в игорный зал. Свет был притушен, играла приятная музыка. У столов с рулеткой сгрудились разгорячённые игроки и просто любопытствующие. В глубине зала стояли столики – там можно было перекусить. Туда-то Стерн и повёл Алису Сергеевну. Поймав пробегавшего мимо официанта, журналист проникновенным голосом попросил его: – Старина, посади нас куда-нибудь подальше от входа и принеси чего-нибудь поесть. Побольше и повкуснее. На своё усмотрение. Да, и сдачи – не надо.

Он сунул парню в кармашек рубашки несколько стодолларовых купюр. Тот понимающе мотнул головой и провёл их за свободный столик, в глубине зала. Место было действительно хорошее: отсюда великолепно просматривался весь зал и вход. Зато их разглядеть мешали толпящиеся возле ближайшего к ним стола с рулеткой игроки.

К тому моменту, когда официант накрыл стол, Алиса Сергеевна немного успокоилась. Стерн коротко обрисовал ей ситуацию, в которой они очутились.

– Похоже, что выхода у нас нет, Аля, – со вздохом закончил он свой рассказ. – Как говорится, куда ни кинь – всюду клин. Мы не можем обратиться ни в милицию, ни в ФСБ – потому что тогда всё станет известно Президенту. Точнее, тем, кто непосредственно занимается нами. Как они поступят – неизвестно. Погоди… – Стерн предостерегающе поднял ладонь, останавливая возмущённо вскинувшуюся Алису: – Что-то ты стала в последнее время излишне эмоциональной! Вроде бы женщина взрослая, а кипятишься, точно школьница в пубертатном периоде! Я тебе ещё раз говорю – люди, подобные Громову, это не обыкновенные граждане, как мы с тобой. Все их поступки подчинены жёсткой государственной логике. Это машины, способные раздавить любого, кто попытается встать на их пути.

– Я тебе не верю, – упрямо сказала Алиса Сергеевна. – Женя – не такой.

– Это твоё дело! – фыркнул Стерн. – Верить мне или не верить, я не настаиваю. Но даже если ты и права, то не забывай о такой очевидной вещи: Громов может вообще не подозревать о твоём существовании. Пятнадцать лет прошло с вашей последней встречи. Переписка – не в счёт. Если он не вспоминал тебя все эти годы, то не вспомнит и сейчас. Есть и ещё один нюанс. Громову могли просто не доложить о твоём письме.

– Этого не может быть! – затрясла головой Алиса Сергеевна. – Потому что не может быть никогда!

– Почему? – удивился Стерн. – Президент же не читает все письма, которые приходят на его имя. Для этого есть специальные люди. Вот они-то и решают, что показывать главе государства, а что – нет. И не все из этих людей лояльны Громову. Ваша переписка для них – бесценное сокровище, которое можно использовать в политических играх.

Алиса Сергеевна удручённо молчала. Похоже, только сейчас до неё стало доходить, в какую неприятную историю она вляпалась, поддавшись сиюминутному настроению и решив подать Громову весточку о себе.

Алиса Сергеевна шмыгнула носом (только бы она не расплакалась, забеспокоился Стерн, но женщина сдержалась), потом шёпотом спросила:

– Так что нам теперь делать, Костя?

– Сначала – поесть, – распорядился Стерн, радуясь, что у его спутницы возобладал разум и с ней теперь можно нормально обсуждать возникшую проблему. – На сытый желудок и думается легко, – он налил вина Алисе Сергеевне и себе, сделал приглашающий жест: – Прошу!

Они выпили, потом принялись есть. Неизвестно, что на Алису Сергеевну подействовало: то ли то, как невозмутимо держится Стерн, то ли сама атмосфера казино, но она быстро успокоилась. Будущее было непредсказуемым, так что не стоило и забивать им голову. А вот настоящее пока никаких угроз не таило. До поры, впрочем, до времени.

Когда они насытились, и официант принёс десерт – кофе, мороженое и минералку, Алиса Сергеевна вновь повторила свой вопрос:

– Что будем делать дальше, Костя?

– Для начала – найдём какое-нибудь тихое место, где можно отсидеться, – решил Стерн. И задумался: – Вот только какое и где? Гостиницы отпадают, наши родственники, друзья и коллеги – тоже. Разве что попытаться за город выехать? – но тут же отказался от этой мысли: – Нет, не пойдёт! Дороги, аэропорт и вокзал после нашего бегства, наверное, уже перекрыты. Мышь не проскочит. Связаться с Папой? – он на секунду задумался, потом с сожалением вздохнул: – Тоже не выход! Ведь его люди сейчас, наверное, в руках тех типов в камуфляже…

Он надолго замолчал, перебирая в голове варианты.

– А кто такой Папа? – спросила Алиса Сергеевна. Стерн оживился: – О, Папа – это фигура! Великий человек! Здесь у него всё схвачено, а уж про Москву я и не говорю. Слышала такую фамилию – Гарнич?

– Кто не знает старика Гарнича? – пробормотала Алиса Сергеевна. – Конечно, слышала. Наш депутат и бизнесмен. Кстати, когда-то заканчивал школу, где я сейчас преподаю! Представляешь, до сих пор не забыл об этом. Полгода назад подарил нам два компьютерных класса. И пообещал евроремонт во всех помещениях сделать…

– Раз пообещал – сделает, – кивнул Стерн. – Папа зря слов на ветер не бросает!

– Он нам поможет? – с надеждой спросила Алиса Сергеевна.

Стерн развёл руками и честно признался: – Не знаю, Аля. На данный момент, боюсь, что нет. Потом – может быть. Но и то при условии, что ты расстанешься с письмами…

– Этого не будет никогда!

– Значит, тебя убьют, – спокойно констатировал журналист. – Это в худшем случае. И меня с тобой за компанию. В лучшем: засунут в какую-нибудь больницу, после которой ты станешь тихим существом, не помнящем ничего и ведущем растительный образ жизни. Да ты пей кофе-то, остынет ведь!