Он во все глаза смотрел на его собеседника.

– Сэр? – снова настойчиво обратился к Харди полицейский. Видимо, он просто боялся, что того сейчас хватит удар. – Вам не нужна помощь?

Эван затряс головой и пробормотал:

– Нет, нет, не надо... Я просто вспомнил...

Он развернулся и стал пробираться назад, к выходу из тоннеля.

Второй человек, вид которого поразил Эвана, был высокого роста, атлетического телосложения, лет тридцати пяти.

У него была странная прическа – густые белые волосы копной поднимались на макушке, но над ушами были коротко острижены.

Эван Харди шел так быстро, как только мог.

– Этого не может быть, – твердил он про себя, чувствуя, что задыхается от волнения. – Не может...

Он добрался до своего места, где его ждала Данни, которая уже стала немного волноваться из-за долгого отсутствия отца. Эван выглядел бледным и она не поверила его сбивчивому объяснению о том, что он переживает, как им удастся выехать со стоянки при таком столпотворении.

Когда матч закончился с разгромным счетом для Хайклифа, Харда лишь коротко выругался, обойдясь без своих обычных в таких случаях длинных сетований и поиска виноватых.

Он заказал двойную порцию виски и залпом осушил стакан, как только они приехали сразу после игры в ресторан "Ларриган".

Эван замкнулся и после окончания матча по дороге в ресторан не проронил и двух слов. Он заказал еще виски и молча сидел, уставившись в стол. Данни выбрала из меню ребрышки, салат, десерт на двоих, и официантка удалилась. Через пару минут, когда принесли напитки, она не вытерпела и обратилась к отцу:

– Я ничего не понимаю... Что-то произошло?

– Да нет, ничего не произошло, – нехотя ответил Эван, потягивая виски. – Просто я немного простыл на стадионе, вот настроение и пропало...

– Ты стал каким-то странным после того, как отлучился во время матча. Я уже начинаю беспокоиться о твоем...

Он перебил ее.

– О моем сердце? Я в полном порядке, об этом не волнуйся.

В ресторане было довольно шумно – в углу музыкальный автомат наигрывал старые мелодии шестидесятых годов, а за каждым столиком обсуждали сегодняшнюю игру. Этот ресторан был излюбленным местом болельщиков команды Хайклифа, но встречались здесь и сторонники Саттона. Если бы средний возраст посетителей "Ларригана" был лет на десять меньше, то без потасовок бы не обошлось...

Официантка подала заказанное фирменное блюдо – отменные ребрышки в особом соусе – и удалилась. Харди почувствовал успокаивающее действие виски и потряс головой, стараясь отогнать мучавшее его в течение последнего часа наваждение.

– Извини меня, девочка, что твой папа такой старый ворчун. – Постарался он встряхнуться и улыбнуться Данни. – Все прошло, давай забудем о моем плохом настроении...

– Ну наконец-то, – вздохнула та. – Чувствуешь себя лучше?

– Да, отлично. Так что можешь пнуть меня под столом, – засмеялся Эван.

– Не достану, – улыбнулась девушка. – Ты расскажешь, что тебя беспокоило, или это не мое дело?

Харди опустил глаза.

– Я ... Мне показалось, что я увидел одного человека... Я плохо спал последнее время, нервы совсем расшатались... Вот и все.

– И кого же ты якобы увидел?

– Того, кого вообще не должно быть.

Он вспомнил о том, что когда они с Маком добрались до своих, то договорились, что не станут и заикаться о том, что на них напали страшные звери. Они боялись признаться даже себе в том, что чувствовали оба, – то, что эсэсовцы и ужасные существа – это одно и то же.

Блондин...

Эван вздрогнул.

– Папа? Да что с тобой?

– Ничего страшного, – он снова изобразил вымученную улыбку. – У меня самая красивая и самая умная дочь в мире. Давай, наконец, отдадим должное ребрышкам...

Данни решила не возобновлять этот тяготивший ее разговор и занялась содержимым тарелки.

А Харди потянулся за стаканчиком, поднял голову и уперся взглядом в копну белых волос.

У входа в зал ресторана стоял высокий блондин атлетического телосложения, лет тридцати пяти. Прическа была именно такой, какой он запомнил ее в сорок пятом году.

Тот же человек, которого он недавно видел в тоннеле у раздевалки Саттона. Он был одет в такую же тренерскую куртку, как и на стадионе, а на его руке висела какая-то девица.

Харди отложил приборы в сторону и потер виски. Неужели так ударил в голову алкоголь?

Блондин с компанией полдесятка человек – мужчин и женщин такого же спортивного вида – пересек зал, направляясь за официанткой к столикам, на секунду повернулся, и Эван увидел цвет его глаз.

Харди потянулся за стаканчиком и едва не опрокинул его.