– Откуда это?

– Я сходил в магазин, вернее, Медж сходила в магазин.

– Медж?

– Моя секретарша.

– Что-то я не пойму, – прошептала оторопевшая Валери. – Ты отправил секретаршу покупать наряды... для меня?

– Конечно, для тебя, для кого же еще! Я не собираюсь их носить! – посмеивался Хейл.

– Смешно! Очень смешно! Они лежали здесь с начала путешествия, а ты только сейчас удосужился мне их дать?

– По-моему, ты отказывалась принимать от меня подарки, – справедливо напомнил ей Хейл. – Я был рад-радешенек уже тому, что ты хоть кольцо согласилась надеть. Так что отправляйся к себе в комнату, открывай эту проклятую дверь, и мы сможем повесить платья в твой шкаф.

– Это невозможно. – Валери покачала головой. Она с трудом оторвала взгляд от платьев и посмотрела на Хейла.

– Почему же?

– Я не могу принять эти...

– Пусть они будут доплатой за работу.

– Но...

– Никаких «но», просто иди и открой дверь. Не беспокойся о размере. Они все должны быть впору.

– Откуда ты знаешь?

– Я просмотрел твою одежду за день до нашего отъезда из Сан-Франциско.

– Нет! Не может быть, ты этого не делал! – вскипела снова Валери, прекрасно понимая, что именно так все и происходило. Такой человек, как Донован, никогда ничего не определяет на глазок, тем более размер платья для невесты. Она внезапно вспомнила, как он рылся в ее чемодане у нее в квартире. – Ты не имел права...

– Успокойся, имел, имел я право. Я согласился платить тебе за то, что ты сыграешь роль моей невесты, так что вперед! До ужина осталось не так уж много времени.

– Да не хочу я надевать эти платья!

– Оставь ты хоть ненадолго свою гордость!

– Я, так и быть, ее оставлю, если ты прекратишь, черт возьми, мной командовать!

Он засмеялся, и в глазах его засветилась нежность.

– О Боже, какая же ты упрямая!

Она бы с удовольствием еще немного поспорила, но понимала: конечно же, он прав!

– Послушай, Валери, может быть, в самом деле, такой подарок не совсем приличен, ну, по крайней мере если руководствоваться твоим ветхозаветным сводом моральных устоев, но я прошу тебя: отойди, хотя бы чуть-чуть, от своих строгих правил, ладно? Я понимаю, мы с тобой заключили не совсем обычное трудовое соглашение, но я купил эти платья для того, чтобы ты меньше смущалась в непривычной и достаточно сложной обстановке. Я видел, с какой жалостью Реджина и Стюарт смотрели на тебя. И Бет, и Уильям. Разве тебе это по душе?..

– С жалостью? Да что ты говоришь! Никому из них и в голову не приходило жалеть меня! А что касается Реджины, то она просто счастлива, что я ей не конкурентка!

Хейл прищелкнул языком и покачал головой.

– Нет, здесь ты ошибаешься. Ты вполне достойный конкурент! – Он слегка откинул торс назад и оценивающе оглядел девушку. – И знаешь, что я тебе скажу? Ты ей сто очков форы дашь!

Валери не верила своим ушам. Неужели Хейл сделал ей комплимент? Она посмотрела ему в лицо, и глаза их встретились. Его взгляд был серьезным и даже немного напряженным.

– Тогда... я думаю, мне не нужны новые наряды.

– Мне хочется, чтобы они у тебя были.

– Но почему? – спросила Валери, неосознанно повышая голос. То, что она собиралась сейчас сказать Хейлу, было мелочно и ужасно, и ей оставалось лишь заранее ненавидеть себя за собственную грубость и бестактность, но сдержаться она не могла. – Скорее всего, не из-за моего смущения.

– Не понимаю, объясни!

– Видимо, ты просто стыдишься.

– Тебя?

Валери робко взглянула в его темные и глубокие, как воды океана во время шторма, глаза и будто утонула в них.

– Мне кажется, тебе просто стыдно, ибо я не отвечаю созданному тобою образу жены, которая тебе нужна: женщина в модных нарядах, дорогих украшениях, в шкафу у которой висят два или три меховых манто.

– Нет, – тихо возразил Хейл. – До сих пор у меня не было причин тебя стыдиться. И поверь мне, я никогда не стану судить о тебе по внешнему виду или стоимости твоего гардероба.

– Что ж, на этом месте можно сделать паузу и спокойно вздохнуть, – проговорила Валери шутливым тоном, в надежде разрядить обстановку и ослабить напряжение, постепенно возникшее в их разговоре. – У меня просто камень с души свалился: надо же, у мистера Всекуплю отыскались все-таки ценности, которые для него дороже денег!

Хейл осуждающе покачал головой. Темные его волосы тускло блестели в мягком свете.

– Знаешь, Валери, ты, без всякого сомнения, самая ядовитая женщина на свете!

– Вот поэтому ты, наверно, меня и выбрал! – парировала она. Всякая злость у нее мигом улетучилась, будто корова языком слизнула.

– Уж не иначе как!

Валери через коридор вошла к себе в каюту и открыла злополучную дверь. С наигранным ворчанием Хейл внес чемодан и бросил на кровать.

– Надень-ка сегодня, что-нибудь этакое, необычное, – попросил он.