— И куда же мы идем?

Эрфан зевнул и бросил в Джерри собственным плащом.

— К убийце твоего отца, малыш. Куда же еще? Как ты хочешь, чтобы он умер? Тайно, или при всех? Ночью, днем? Самоубийство? Хочешь, чтобы он исповедал тебе все под пытками?

— Н-нет… Я… — тошнота подобралась к самому корню языка. Вот-вот вырвет.

Смешок.

— Или ты его простил, а, юный висельник? По-божески?

Эрфан заливисто, немного визгливо захохотал. Джерри старался не смотреть на алый дым, снова просочившийся в комнату, на окутанные этим туманом башмаки спутника. Но не получалось.

— Пойдем.

Джерри был слишком ошарашен, чтобы подробно рассматривать таинственное Межмирье, сквозь которое Иноходец волочил его. Розовое. Мерцающее. Коридор коридором.

Труппа остановилась на ночлег в поле. Все сидели у костра. Все молчали. Вики вязала платок с бахромой. Тори бесцельно тыкала палкой в костер, вызывая снопы искр. Дан искал дно в очередной бутылке. Бэт, еще больше скособочившись, беззвучно плакала, и от этого сердце Джерри, притаившегося в высокой сухой траве, сжалось. Потом он заметил синяк на пухлой, изрытой оспинками, щеке костюмерши, и с ненавистью выматерился. Эрфан приподнялся на локтях, внимательно рассматривая людей.

— Лежать здесь, — сказал деловито и строго. — Дернешься — пожалеешь.

Ветер шевелил сухой бурьян. Эрфан выпрямился и спокойным шагом пошел к огню. Любой бы вздрогнул — настолько бесшумно появился он перед актерами, словно в порядке вещей среди ночи человеку бродить одному по степи.

— Вечер вам, — сказала Вики. — Присаживайтесь к костру, добрый господин.

Цыганка всегда продолжала жить по таборным законам: ЧТО бы ни вышло к твоему костру, поприветствуй и предложи место рядом. Заповедь дороги. Может, это и вовсе степной дух, тогда тем более ни хамство, ни чрезмерное любопытство ему не по нутру.

Эрфан не удостоил ни поклоном, ни улыбкой. Ничем.

— Вечер и тебе, женщина. Не могу принять твое приглашение, у меня мало времени, — и, глядя прямо на Дана — Встань.

Тот опешил, но поднялся скорее гневно, чем послушно. Джерри сглотнул — грузная туша казалась вчетверо больше стройного, изящного Эрфана.

— Ты, бродячий актер по имени Дан, обвиняешься в убийстве человека по имени Шеннон и лжесвидетельстве против его сына.

Почти как в пьесе. Только речь Эрфана вовсе не кажется высокопарной.

Вики, Тори и Бэт вскочили и сбились испуганной, изумленной кучкой у повозки. Дан засмеялся:

— Комедиант. Пришел проситься в труппу на место нашего воришки?

И Дан очень похоже закатил глаза, высунул язык и задергался, изображая повешение.

— Я, Иноходец Эрфан, собираюсь тебя убить. Ни в одном из миров не будет места для того, чья жизнь прервана Иноходцем. Если же вдруг произойдет ошибка, и колесо солнца попадет в выбоину, и порядок вещей изменится, и ты вновь возродишься… Что ж, придется убить тебя еще раз.

С этими словами Эрфан подошел и просто взял Дана за горло. И оторвал от земли.

Джерри, сглатывая горькую слюну страха, смотрел. Тори безумно завыла и куда-то рванула в ночь. Бэт и Вики молчали. Вики — невозмутимо, отрешенно, Бэт (добрая, милая, сострадательная Бэт! ), — почти с торжеством.

Эрфан сжимал ладонь, огромное оплывшее тело Дана жутко дергалось. Пальцы сжимались, сжимались… Джерри сунул себе в рот край рубахи, чтобы не заорать, когда длинные тонкие музыкальные пальцы Иноходца свелись в кулак одним движением, и голова Дана упала на землю отдельно от туловища. Кровь зашипела в огне, кровь испачкала, наверное, и небо и землю, и всю степь — декорацию к этой короткой пьесе. Несколько секунд. Никакого сопротивления.

Джерри лежал с подветренной стороны, но запах крови от плюхнувшегося рядом Эрфана невозможно было не ощутить.

— Ты удовлетворен? Есть еще кто-то, кому ты хотел бы отомстить?

— Все… — прошептал парень. — Благодарю, Иноходец.

— Какой вежливый. Пойдем. У нас мало времени, юный висельник, очень мало.

Но сын Шеннона смотрел вперед. Туда, где Вики впрягала в повозку лошадь, туда, где белая, точно полотно, Бэт всматривалась в ночную степь.

— Джерри! — громко сказала она.

Цыганка сильно вздрогнула, испуг передался лошади, и та заартачилась, попятилась задом.

— Джерри, ты здесь? Мальчик мой… Джерри.

Точно слепая, выставив вперед руку, а второй опираясь на палку, Бэт двинулась к зарослям. Бледное лицо со следами побоев, светлые глаза, полные слез, надвигались на того, кто лежал в высокой траве и кусал руку, принуждая себя молчать, молчать.

Звон браслетов рассеял наваждение. Смуглые руки Вики, которая справилась с конем, обняли сзади Бэт за дрожащие плечи.