— Более трех сотен. Но я не знал, и…

Джерард успел рассмотреть парня подробнее. Совсем человек, но тоже вызывает беспокойство. Щупловат он что-то. Тонок в кости. И черты лица тонкие, прямые. Кожа очень светлая. Странная порода.

— Леди, — паренек уважительно склонил голову перед кем-то, а после этого акта изъявления почтения просиял по-детски. — Вы вернулись, мама?

— Я вернулась, потому что болезнь в соседнем поместье оказалась не так страшна, как расписали. Паникеры! Отвар успокоительного завершал лечение! А как тут дела?

Скользящей походкой приблизилась женщина в богатом платье, потрепала юношу по волосам и с ласковой улыбкой обратила лицо к Джерарду.

— У нас гости, сын? Прекрасная, как богиня. Нежная, как утренний ветерок. Легкая, будто сквозняк из дверей. Ох, леди, леди.

Джерард медленно поклонился, и так же медленно сползала улыбка с изумительного и изумленного лица хозяйки поместья. Она схватилась за рукав сына и отступила назад на шаг. Как будто бы хотела убежать. Как будто бы МОГЛА убежать.

— Мама? — нахмурился юноша встревожено. — Мама, это Иноходец. У нас там было кое-что в подвале, люди жаловались. Он просто наш гость.

— О нет, леди. Это вы — гость, — отчетливо сказал Джерард и поцеловал даме дрожащую руку. — Задержавшийся гость, я бы сказал. Сколько? Лет семнадцать?

Юноша суетливым щенком путался под ногами. Он ощущал, что что-то не в порядке, но не мог никак связать помертвевшее лицо матери и угрожающе-сладкий тон Иноходца. Его слова вообще находились за пределами понимания. А вот леди — понимала.

— Я прошу вас, — прошептала она одними губами, которые еще секунду назад были безупречны, как два розовых лепестка, а сейчас посерели, точно пепел. — Я умоляю, умоляю… Я ничего не делала. Ведь просто жить здесь не запрещено.

— Жить не запрещено, — кивнул Джерард, не отпуская ее руки. — Это — запрещено!

Повысив голос, он резко, обвиняюще указал в сторону юноши.

— Запрещено не только проливать человеческую кровь, а и смешивать с нею свою! Запрещено менять наш мир таким образом! Вы не знали, госпожа? А кстати, кто вы такая? Повелительница сквозняков? Дева-ветер?

— У вас это называют сильфидой, — проговорила она сквозь слезы. — Я не причиняю вреда, и потом, я ведь любила! Можете вы понять?! Я так любила его отца!

— Давайте догадаюсь. А потом он простудился и умер?

— Не смейте так! Выполняйте свой долг, если нужно, но не смейте издеваться!

Паренек тем временем принял решение и обнажил шпагу.

— Отойдите! — срывающимся голосом заявил он.

Джерард скосил заблестевшие глаза на новоявленного противника. Вот веселье! Не вернулся бы проверить Тьму, не получил бы столько удовольствия.

— Авентро, назад! — неожиданно низким от страха голосом приказала сильфида. — Сын, он в своем праве!

— Слушайся маму, Авентро, — прошептал Джерард с улыбкой искусителя. — Она мудрая женщина.

— О чем он? — закричал юноша, не опуская шпаги. — Что вы говорите, леди? В каком праве?

— Право Иноходца, — загремел голос Джерард а, отражаясь от сводов. — Вернуть нечеловеческое существо в его родной мир. Твоя мать не человек. Она сильфида. Она могла бы жить спокойно, но нарушила закон и родила ребенка от человека. Тебя, Авентро, если не доходит с первого раза. Попробуешь помешать мне — я имею право тебя убить.

— Стой на месте, Авентро, — рыдала леди, — стой на месте!

Тучи слетелись стаей воронов в потемневшем небе. Ударил в землю, как цыганка в бубен, злой косой дождь. Мощный ветер промчался по галерее. Джерард твердо стоял на ногах, глядя в совершенное, невозможно красивое лицо женщины и понимая — это не попытка сопротивления, а лишь отчаяние. И — прощание.

Она совладала с собой. Она даже сумела улыбнуться напоследок сыну.

— Отпустите мою руку, Иноходец. Я не убегу. Ведь это смешно, не так ли?

— Очень, — подтвердил Джерард. — Не отпущу. Лишь потому, что когда еще доведется сопровождать такую прекрасную даму. Мне все больше достаются кровопийцы да трупоеды.

В последний момент Авентро не выдержал и рванулся за ними. Рванулся в дыру, из которой лилась странная музыка. Джерард спиной ощутил это отчаянное движение, и легонько засмеялся.

— Идите, — проговорил, отпуская руку сильфиды. — Я должен проследить за вами.

— Клянитесь мне, Иноходец, что не причините вреда моему сыну!