Землянка мастера Кане оказалась пустой. Разведчик повертел головой, прикидывая, где сыскать хардая, но едва высунулся на улицу, как подскочил Зука, невысокий юркий парень.

— Привет, брат! — крикнул он еще издали. — Устали ждать, запаздываешь. Случилось что? Мастер Кане ежеминутно о тебе спрашивает. Пошли, он в Зале.

— А… Эскобар?

— Тоже там, восточные подарки осматривают. Попутно и познакомитесь.

— Слышал, ты с ним уже работал?

— Было дело, брат. Славный рубака, есть чему поучиться.

Здороваясь направо и налево, Шагалан миновал столпившихся у дверей ребят. Посреди гулкого зала громоздилось с полдюжины ящиков, около единственного раскрытого стояли, негромко переговариваясь, мастер Кане и мужчина средних лет. На незнакомце черный, отороченный мехом плащ, черный же берет, высокие сапоги. Ни оружия, ни украшений, все строго и элегантно. Он первым отреагировал на звук шагов. Сухое, остро очерченное лицо, жесткий взгляд, порывистые движения. Кажется, недавно перестал брить голову, в ежике волос ранняя проседь, щетина над верхней губой вовсе светлая. Хардай обернулся куда спокойнее, словно распознав вошедшего еще на слух.

— Здравствуй, Шагалан, — улыбнулся он. — Немного задержался, но я рад, что возвратился благополучно. Опять какая-нибудь история?

— Кое-что, учитель. — Юноша поклонился, затем несколько церемонно раскланялся с гостем.

— Позволь представить тебе господина Коанета Эскобара. Он здесь как бы сразу в двух ипостасях: старинный соратник господина Иигуира, находившийся у истоков всего предприятия, и в то же время посланник Верховного Магистра Энго. А это… — Кане, неспешно подойдя к юноше, положил ему руку на плечо, — господин Шагалан, один из наших разведчиков. Прямо с той стороны пролива. Серьезное ранение, друг мой?

Оставалось гадать, по каким признакам хардай это заметил, — тугие повязки скрывала одежда. Шагалан не стал и пытаться.

— Ничего опасного, учитель. Едва зацепило.

— Чувствую, жаркая выдалась история, раз все-таки зацепило. Сей юный воин, сударь, обладает исключительным качеством — сам регулярно влезает в тяжелейшие передряги, однако сам же из них и выбирается. Не только с честью, но и с немалой пользой. Кое-что я вам уже рассказывал, если помните.

— Господин Кане, юноша, — хрипловато произнес Эскобар, — советует поручить именно вашим заботам разведку в Гердонезе. Ему, безусловно, виднее, я лишь положусь на авторитетное мнение. Надеюсь, мы найдем общий язык и станем верными сподвижниками, к чему обязывает великая цель.

Шагалан вновь вежливо поклонился. Предложение неожиданное, мастер никогда никого не выделял. Пусть и прекрасно понимали ученики высокую вероятность отъезда хардаев накануне решающих сражений, но почему-то даже не мыслили о том, чтобы занять их место. Точнее, взвалить на себя их ношу. Стоило Шагалану на секунду оценить весь объем сведений и ответственности, который подстерегал его, как сделалось не по себе.

— Благодарю за доверие, учитель, — выдавил он. — Хотя не очень понимаю основания вашего выбора и не до конца убежден, что справлюсь.

— Работа не так уж страшна, Шагалан, — улыбнулся хардай. — В действительности вам известно почти все, требуется уточнить лишь детали. Займемся сегодня.

— Вы торопитесь уехать, учитель?

— Не я тороплюсь, погода. Корабль и так задержался в пути. Обратная дорога длинна, существует опасность попасть под весенние шторма. Капитан и вовсе настаивал на немедленном отплытии, но я решил дождаться твоего возвращения. Хорошо, не заставил ждать слишком долго.

— Однако корабль, я видел, сильно истрепался.

— Это верно, только у нас его все равно толком не починить. Заглянем в какой-нибудь удобный порт по ходу. А насчет твоего нового статуса, Шагалан… Я уже обрисовал господину Эскобару основные моменты нашей деятельности.

— И признаться, нимало удивили меня размахом и готовностью к боям, — кивнул гость. — О такой армии, что вырастили вы, сир, можно мечтать. Безумная идея мессира Иигуира, мир его праху, теперь и впрямь в состоянии освободить Гердонез.

— Учитель неоднократно вспоминал о вас, сударь, — заметил разведчик. — Правда, мы, детвора, воспринимали это скорее в качестве древней легенды, красивой, но бестелесной… Любопытно наблюдать, как нынче легенды одна за другой обретают плоть.

— Вот как? — Эскобар изогнул бровь. — Кто же еще воплотился?

— Бренор Гонсет, злой гений из тех же воспоминаний.

— Вы видели наместника?

— Довелось. Заманчивый зверь, охота на которого, впрочем, недешево обходится. Кажется, и мессир Иигуир встречался с ним?

— Да, он рассказывал. Признаться, через столько лет иной жизни те давние беседы действительно начинают выглядеть обрывками преданий… Обидно, великий человек так немного не дожил до осуществления своей главной, заветной мечты. И я не успел с ним проститься… В связи с этим, господа, позвольте вас оставить. Я подробно осмотрел лагерь, теперь хотелось бы посетить могилу мессира. Последний долг. Это ведь недалеко?