— Мне кажется, отговаривать всех прибывающих входит в твои обязанности. И как, внял кто-нибудь?

— Нет.

— Вот ты и ответил сам на свой вопрос.

— Очевидно, ты решил, что овладение Силой стоит такого риска. Как ты собираешься воспользоваться ею в случае удачи?

— Как? — Виленд опустил голову. — Я буду бороться за справедливость: я исхожу этот мир вдоль и поперек, низвергая зло, вознаграждая добродетель. Я использую Силу, чтобы преобразить эту землю и сделать ее лучше.

— А что получаешь в этом случае ты?

— Удовлетворение.

— Вот как? Что ж, полагаю, это так и есть. От чая ты, конечно, откажешься?

— Откажусь, спасибо. Надо уже трогаться в путь. Мне бы хотелось добраться до Замка до полуночи.

— Тогда желаю удачи.

— Благодарю. Да, кстати, среди тех тридцати одного, кто уже прошли, не было высокого человека в зеленых сапогах верхом на железном коне?

Мелиаш покачал головой:

— Нет, такого здесь не видел. Единственный, кто был в обуви эльфов — это женщина. Она прошла недавно.

— Кто же это мог быть?

— Арлата из Маринты.

— В самом деле? Это интересно.

— А ты, говоришь, откуда?

— Из Муркейва.

— Боюсь, что не слыхал о таком месте.

— Это небольшое графство далеко на востоке. Я вношу мой скромный вклад в дело процветания этого края.

— Желаю, чтобы твои усилия дали благодатные плоды. Так, значит, всадник на железном коне?

— Да.

— Никогда не видел такого. Ты уверен, что он прошел именно этим путем?

— Все возможно.

— А что в нем еще примечательного?

— Думаю, он один из наших темных братьев по Знанию. Если удача к нему благосклонна, то нет такой беды, которой бы он не натворил.

— Общество в таких вопросах занимает нейтральную позицию.

— Знаю. И все-таки не следует лезть из кожи вон, чтобы давать рекомендации в подобных случаях. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Понимаю, Виленд.

— …его зовут Дилвиш.

— Я запомню.

Виленд улыбнулся и протянул руку, чтобы достать искусно вытесанный посох, который он оставил у дерева. Мелиаш только сейчас заметил его.

— Мне пора. Счастливо оставаться, страж.

— Разве у тебя нет верховой или вьючной лошади?

Виленд покачал головой.

— У меня скромные запросы.

— Что ж, счастливого пути, Виленд.

Виленд повернулся и зашагал в сторону Очарованной земли. Он шел, не оглядываясь. Некоторое время спустя Мелиаш поднялся и прошел немного вперед, чтобы не упускать его из вида. Он смотрел вслед уходящему человеку, пока туман не поглотил его.

Хогсон изо всех сил подался вперед, натянув цепи. Браслеты врезались в его запястья и щиколотки, но за месяцы заключения он сильно похудел, и это обеспечило ему некоторую свободу движения. Большим пальцем ноги он прочертил линию на грязном полу и наконец соединил ее с такой же линией, которую провел его ближайший сосед. Затем силы оставили его, и он бессильно повис на цепях, тяжело дыша.

Напротив него, у самого входа, Одил, который был ростом меньше всех остальных, изо всех сил старался прочертить такой же знак в своей секции общей пентаграммы.

— Поспешите! — крикнул черный маг Деркон, прикованный к стене справа от Хогсона. — Кажется, один из них уже направляется сюда.

Два мага меньшего ранга, прикованные с левой стороны, закивали головами в знак согласия.

— Наверное, уже нужно начать прятать ее, — предложил один из них. — Одил знает, где проходит его часть.

— Да, — отозвался Хогсон, — вновь вытягиваясь на цепях. — Спрячем дьявольский знак от порождения дьявола! — Вытянув ногу, он швырнул пучок соломы на центр пентаграммы. — Бросайте осторожнее! Не смажьте ее!

Остальные присоединились к нему, засыпав свои секции пучками соломы. Одил прочертил еще одну линию в своем знаке. В камере возникло зловещее голубое свечение, вокруг появилась птичка с бледным оперением; она металась из одного угла в другой в поисках выхода, пока не нашла его.

— Свечение слабеет, — пробормотал Деркон себе под нос.

Одилу удалось прочертить еще один знак.

— Кажется, я что-то слышу, — сказал узник, бывший ближе всех к двери.

Все замолчали, напряженно прислушиваясь. За стеной камеры послышалось легкое пощелкивание.