–  Глядишь, и вам повезет, - пожимал он своими могучими плечами.
– Говорят за одну вилку, поднятую с «Титаника» на аукционе полсотни тысяч долларов выручили.

–  Да ну?

–  А вы как думали! Это же раритет! За вещички Берии, надо полагать, больше дадут.

–  Ясное дело, больше!
– Серега Маркелов азартно тряс головой.
– «Титаник» - что? Дутыш сплошной! Кино сняли, геройству поумилялись, а не рассказали, что спасали только богатеньких. А, между прочим, пассажиры третьего класса потонули практически все поголовно. Вот вам и дискриминация в чистом виде! По-моему, так чистое скотство. Или я не прав, мужики?

«Мужики» были с Маркеловым согласны. Как ни крути, «Титаник» - это вам не «Курск», а к пассажирам первого класса отношение во все века было довольно двусмысленным…

В то время, как Валентину Сергеевну медлительно относило на надувном матрасе от берега, а Мариночка со Стасом подплывали к подводной трещине, Мишаня с ухмылкой зачитывал абзац из цветастого покета:

–  Ее длинные ноги танцующе перебирали землю, высокая грудь покачивалась в такт шагам… - Он возмущенно оглянулся на друзей.
– Ну, что за чушь пишут господа авторы! Давно известно, что у длинноногих грудь крупной не бывает. Разве что на синтипоне…

–  На силиконе, ты хотел сказать?

–  Да какая, хрен, разница! Меня описания эти достали. Какую книгу не раскроешь, всюду груди, как дыни, и ноги от ушей. Только причем тут длина ног? А если ноги длинные, но кривые? Что в них тогда хорошего?

–  Ноги - ерунда, куда важнее - характер.
– Поддакнул Серега Маркелов.
– Вон, как наши девочки давеча пластались! А ведь личики у обеих ангельские. Не скажешь, что убить могут.

–  Эти мо-огут! Еще как!
– Мишаня сердито нахмурился.
– Две женщины под одной крышей - это всегда полный мрак! Точно вам говорю. То есть, начинается оно, может, и неплохо, а заканчивается всегда матриархатом!

–  Ну, и что? Кто сказал, что матриархат - это плохо?
– Серега Маркелов приложил ладонь козырьком ко лбу, пытаясь высмотреть среди скал далекие фигурки Тимофея с Маратом.
– Иногда, наверное, удобно. Мытье полов там, стирка, завтраки, то-се…

–  Ты вон, у Стаса поинтересуйся, как это удобно!
– возмутился Шебукин.
– То-то он лет на десять постарел за последний год. Считай, все соки из него выжали. Доконают ведь скоро, помяните мое слово!

–  Типун тебе на язык…

–  Причем здесь типун? Я вам так скажу: даже с появлением в доме одной-единственной женщины, жизнь мужика заканчивается. Сплошные ремонты, тряпки и никакого тебе пива. Опять же - никуда не выйдешь, ни с кем не поболтаешь. А уж пропадешь на день или два, такого изюма наслушаешься, что прямо сразу головой в петлю.

–  А я слышал, - подал голос Коля Сватов, - что есть уже фирмы, придумывающие алиби для изменников. Погулял, скажем, ночку на стороне - набираешь номер, и тебе в пару часов подбирают приемлемый сценарий. Если надо - и синяков наставят, и с вытрезвителем договорятся, и документы любые оформят…

–  Отмазка - не проблема, менталитет надо менять.
– Глубокомысленно изрек Харитонов.
– И уровень жизни повышать. Чтобы мужик десятерых женщин мог запросто содержать. Тогда и шпынять по пустякам не будут.

–  Десятерых?

–  А вы как думали! То ли дело было раньше. Вспомните того же Сашу Македонского. Любимых женщин было, как листьев в лесу, и никаких тебе сцен ревности.

–  Как листьев в лесу?
– задумчиво повторил Николай.
– Это сколько же?

–  Я же говорю - много. Во-первых, весь гарем Дария, а это как ни крути - триста шестьдесят четыре женушки, во-вторых, свои собственные подружки вроде гетеры Таис, вдовушки Барсины, малолетней Роксаны, дочери царя Оксиатра и, наконец, царицы амазонок Фалестрис. В сумме - как раз по свеженькой женщине на ночь.

–  Это ладно, Геракл - тот и вовсе за одну-единственную неделю лишил девственности пятьдесят дочек Тестия.

–  Все вранье!
– безапелляционно заявил Мишаня.
– И Геракла вашего в природе не существовало, и про гарем Дария - все выдумки. Хотел бы я посмотреть на того героя, что сумел бы выстоять против двух разъяренных дамочек. Если уж на то пошло, даже одну-единственную, если она, конечно, не больная и не убогая, ублажить - дело не простое.

–  Тебе, конечно, виднее, - хмыкнул Коля Сватов.
– Я с одной-единственной давненько не жил. Даже не очень понимаю, как это возможно, чтобы и сегодня, и завтра, и послезавтра - постоянно одна же…

–  Вот и видно, что ты жизни не знаешь! Порхаешь, понимаешь, как бабочка!

–  Зато жалю, как пчела!
– Николай хохотнул.
– Между прочим, во времена Македонского женщины не только по гаремам сидели, но и работали в качестве киллеров.

–  Да какие киллеры в те времена?

–  А вот такие! Думаешь - заказы на мокруху только сейчас придумали? Ничего подобного! Службы киллеров процветали уже тысячелетия назад. Вспомни тех же ниндзя или тех же рапа! А ребятки, которые занимались подобными делишками при Македонском, назывались, к твоему сведениями, гетайрами. К слову сказать, именно они уничтожали претендентов на престол и врагов, до которых трудненько было дотянуться законным образом.