–  Ни звука, курочка! Сиди и молчи!

Тем не менее крик услышали. К иномарке уже приближался рослый охранник. Видно было по ленивому шагу, что мальчик не слишком рвется ввязываться в чужие непонятки, но служба есть служба. Автостоянка требовала его присмотра, и минимум бдительности он все же решился продемонстрировать.

–  Угомони их!

Зэф захлопнул дверцу «форда», сам двинулся навстречу охраннику.

–  Никаких проблем, - он обезоруживающе качнул плечами, - девочка просто малость перепила. Больно уж крепкие напитки в вашем баре.

–  У вас там вроде две девушки?

–  А в чем проблема?

–  Да вот хотелось бы взглянуть.

–  Еще чего! Вдруг тебе тоже понравятся.
– Движением фокусника Зэф извлек купюру в сто рублей, сунул в нагрудный карман охранника.
– Нет, браток, нам конкуренты не нужны.

На круглом лице служащего отразилась некоторая растерянность.

–  Может, спросим все-таки самих девчонок? Я же слышал, как они кричали.

–  А чего спрашивать?
– Зэф отечески похлопал охранника по плечу.
– Дело молодое, сначала попищат, потом привыкнут, а там, глядишь, и во вкус войдут. Главное - о резине не забывать. Сам-то часто пользуешь здешних курочек?
– Зэф заговорщицки подмигнул. Но, увы, нужной тональности он не угадал.

Нахмурившись, охранник стряхнул с плеча его ладонь:

–  Открой-ка машину.

–  Зачем?

–  Спрошу кое о чем у ваших подружек.

–  Послушай, если сотни мало, я могу и добавить.
– Зэф ощутил, как в висках металлическими щелчками ускоряется пульс. Зверел он обычно быстро. Настолько быстро, что уже поздно было останавливаться.

–  Я сказал: открывай маши… - Охранник не договорил фразу, поскольку в следующую секунду железной хваткой Зэф ухватил его за мошонку и сжал.

–  Кто же тебе жить-то мешал, дурачок?
– Хищный прищур приблизился вплотную.
– Чего ты приперся?

–  Я… - Охранник захрипел от боли.
– Пусти же!…

–  Нет уж, малыш, теперь все. Если я кого-то хватаю, то это навсегда.

Воровато кинув взгляд вправо и влево, Зэф коротко ударил лбом охранника в переносицу. Хрустнуло негромко, но вполне достаточно для того, чтобы обездвижить противника. Стремительно подхватив обмякшее тело, Зэф в два присеста оттащил его за машину. Выскочивший наружу Костяй не мешкая распахнул багажник.

–  Как ты его? Совсем?

–  А у меня разве бывает, чтобы не «совсем»?
– Зэф с сопением перевалил тяжелое тело через бортик.
– Сам напросился, идиот, не хрен было лезть… Ладно, закрывай, потом по дороге вывалим.

Шурша покрышками, «форд» вырулил со стоянки «Ночного ковбоя» и уже через несколько минут уверенно влился в сверкающее огнями движение ночного города.

Наверное, только сегодня Матвей по-настоящему осознал, что такое настоящая беда. И связана она оказалась не с денежными долгами, не с поиском работы и не с затянувшимся ремонтом квартиры. Пропала дочь Маринка. Ушла, дуреха такая, на дискотеку и не вернулась. Если бы всегда так гуляла - это бы ладно, но ведь нет. Обычно приходила вовремя, а если даже где-то задерживалась, обязательно предупреждала по телефону.

До двух часов ночи они на что-то еще надеялись, без устали перелистывали крохотный блокнотик дочери, обзванивали подруг, однако по всему выходило, что никто решительным образом ничего не знал. К телефону подходили встопорщенные родители и, судя по голосам, не очень-то рвались помочь. Ни Матвей, ни супруга Лариса решительно ничего не понимали. С кем-то же их дочь ходила на эту клятую дискотеку! А вот поинтересоваться загодя не догадались. Ждали, видно, когда петух клюнет…

В милиции им тоже благодушно посоветовали раньше времени не паниковать и подождать до утра. Дескать, с девицами, да еще в четырнадцать лет, такое случается довольно часто. Перечисляя возможные варианты, дежурный даже хохотнул, явно намекая на события определенного свойства, заставив Матвея в бешенстве швырнуть трубку на клавиши.

Новостей они дождались значительно позже, когда жена уже всерьез вознамерилась обзванивать больницы с моргами. Совершенно внезапно телефон огласил квартиру тревожной трелью, и, хотя Лариса была значительно ближе, Матвей успел схватить трубку первым.

–  Это Машина знакомая, - шепнула телефонная мембрана.
– Вы меня не знаете, но я решила вам все-таки позвонить.

–  Почему… Почему вы шепчете?
– Матвей ощутил, как заполошно бьется в груди сердце. Возможно, именно шепот звонящей переполошил его больше всего.

–  Меня могут услышать.

–  Кто?

–  Не важно. Я хотела вам рассказать про Машу. Словом, у нее неприятности. Крупные неприятности…

Матвей на некоторое время оглох. Слово «неприятности» колоколом загудело в голове. Что могло означать это самое «неприятности»? Что вообще может вкладывать в понятие неприятностей нынешняя молодежь?… И далеко не сразу к нему вновь вернулась возможность слышать произносимое в трубку Машиной подругой.

–  …Но сначала вы должны дать слово, что не будете впутывать меня во все это. Я люблю Машу, потому и позвонила вам…