– Чем ты сегодня занималась на работе, Крис? – спросил Джошуа, когда они заканчивали обед.

Уронив от удивления вилку на скатерть, Кристен долго смотрела на него, прежде чем обрела дар речи.

– Обычной ерундой: отвечала на звонки, печатала и все такое прочее.

– Но ведь миссис Снайдер обещала, что ты будешь писать статьи? – поинтересовался Джошуа, сосредоточенно разрезая стейк.

– Да. Между прочим, вчера она сказала, что будет рада услышать мои предложения. – После недолгого колебания Кристен честно призналась: – Она снова упомянула о том, что мне нужно пройти курс в колледже, если я всерьез хочу заняться журналистикой.

Кристен ожидала от Джошуа возмущенной реакции, но он в необычной задумчивости потягивал пиво.

– Тогда почему бы тебе завтра не позвонить в университет Хьюстона в Клир-Лейк и не попросить, чтобы они прислали программу и расписание? – откашлявшись, смущенно предложил Джошуа после некоторого молчания. – Осенний семестр начнется недель через шесть.

– Джошуа, ты не шутишь? – Кристен просто окаменела.

– Ну, если ты серьезно говоришь о карьере журналиста, то, наверное, надо хотя бы начать собирать информацию? – Нахмурившись, с некоторой обидой в голосе вопросом на вопрос ответил Джошуа.

– Разве то, что ты сказал сейчас, не противоречит тому, что ты говорил утром?

– Кристен, у меня и в мыслях не было того, что я наговорил тебе утром, – взъерошив волосы, с виноватым вздохом признался Джошуа. – Во всяком случае, ты, очевидно, твердо решила сделать карьеру, и я не хочу ссориться с тобой из-за этого.

Кристен, часто моргая, смотрела на мужа и не находила слов от изумления.

– По-моему, Тедди ужасно долго молчит, – разрядил напряженную обстановку Джошуа и, бросив салфетку, встал. – Пойду взгляну на него. – Однако по дороге он задержался у стула Кристен и погладил ее по щеке. – Думаю, ты поняла, Крис, что чем больше ты возражаешь мне, тем больше я возражаю тебе.

Когда Джошуа вышел из комнаты, Кристен пришлось ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что она не спит. Джошуа предложил ей собрать информацию о занятиях в колледже, и, с ее точки зрения, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, если только...

Если только это не было еще одной хитроумной уловкой для того, чтобы заставить ее остаться. «Он предложит помочь мне с учебой, заставит поверить, что согласен с моим выбором профессии, убедит остаться с ним... короче, даст крепкую веревку, которой я в итоге сама себя и свяжу! Не потому ли только что он выглядел таким покладистым и виноватым? – подумала Кристен. – Но Джошуа не столь коварен, – тут же встала она на его защиту, – он не будет настолько жесток, чтобы предложить мне посещать колледж, ожидая, что из чувства благодарности я подчинюсь ему! Это было бы просто безжалостно. Но в любви, как и на войне, нее допустимо. Ведь утром он сказал, что хотел бы, чтобы я снова забеременела, что никогда не старался облегчить мне уход от него, а всего несколько минут назад отказался от своих слов. Так чему же я должна верить?» – спрашивала себя Кристен.

Только одно она могла сказать наверняка: Джошуа упорно старался сблизиться с ней, и это у него получалось.

В следующее воскресенье Теодор Джошуа Брейди был крещен в англиканской церкви Святой Троицы. Родители Джошуа специально приехали в Галвестон из Вест-Бразориа, чтобы присутствовать на службе, и гордо выступали вместе с Джошуа, Кристен и малышом, когда священник пригласил к алтарю молодую семью. Во время церемонии Тедди вел себя превосходно, и после ленча в модном ресторане «У Гвидо» они все вместе вернулись домой к Джошуа.

Покормив Тедди, Кристен принесла его в гостиную к бабушке и дедушке.

– Почему бы вам с Кристен не погулять немного? – обратился к сыну Джим Брейди. – Мы с мамой хотим побыть с внуком.

При этих словах отца Джошуа бросил на Кристен притворно возмущенный взгляд.

– Как тебе это нравится, Крис? Теперь понятно, как высоко нас здесь ценят.

– Конечно, – согласилась Кристен с улыбкой, но, взглянув в противоположный конец комнаты, где Эллен Брейди самозабвенно нянчила малыша, поняла, что им с Джошуа действительно нужно уйти. Для старших Брейди это было особое время, им нужно было дать возможность по-настоящему познакомиться с Тедди.

– Хочешь, поедем на пляж, Крис? – предложил Джошуа.

У Кристен в мозгу моментально ожили болезненно-сладкие воспоминания, и она на мгновение заколебалась, но, поймав встревоженный взгляд мужа, почувствовала, что не в силах отказать ему в присутствии его родителей, да кроме того, в такой жаркий день было очень заманчиво поплавать.

– Конечно, это так здорово, – ответила она Джошуа.

Собрав купальные принадлежности, полотенца и кока-колу, они уселись в «бронко» и, по дороге взяв напрокат пляжный зонтик, направились в западную часть острова на общественный пляж, где было не так много отдыхающих. Переодевшись в раздевалке, они вместе пошли к берегу, отыскивая наиболее уединенное местечко на искрящейся белой глади песка. День был ясным и жарким, в серо-голубых волнах залива резвилось множество купающихся, со всех сторон доносились музыка из радиоприемников и детский смех. Положив вещи, Кристен взглянула на Джошуа и больше не могла отнести взгляд от его бронзовой фигуры, которой еще большее великолепие придавали плавки небесно-голубого цвета. Сложив свои вещи и установив зонтик, Джошуа обернулся к Кристен, которая все еще стояла в коротком махровом пляжном халате.

– Давай, Крис, снимай халат.

С бьющимся сердцем сбросив халат и оставшись в темно-синем бикини, Кристен почувствовала, как горячая кровь приливает к ее лицу под взглядом сияющих голубых глаз. Когда же Джошуа восхищенно присвистнул, она еще гуще покраснела, стараясь скрыть смущение, подбежала к воде и приготовилась нырнуть в волну. Несмотря на то что Кристен бежала изо всех сил, Джошуа быстро оказался рядом и схватил ее за локоть.

– О нет, мадам, подождите! Ваша кожа – это персик со сливками, и я ни за что не позволю вам выйти из-под зонтика, пока не нанесу на кожу солнцезащитный крем.