— Выходите, мистер Мюррей, — сказал голос из интеркома.

Майк расстегнул ремни и спрыгнул с сиденья. Распахнул люк и вышел.

Они уже ждали его.

Майк стащил шлем и швырнул его на пол в сторону Сквиба.

Робот поймал шлем, заметив:

— Благодарю, но я в нем не нуждаюсь. Майк показал на часы:

— Еще целых пять минут!

— Простите, мистер Мюррей, — сказал технический представитель Комитета. — Тому, что вы сделали, нет оправдания. Боюсь, вы дисквалифицированы.

— Но что я такого сделал?

— Нарушение правил безопасности. Вы поджарили пятый номер.

— Это была его вина. Он подошел слишком близко. Кроме того, тридцатью секундами раньше он поджарил мои щиты. Техник пожал плечами.

— Его бы тоже наказали за нарушение правил — если бы он не был просто компьютерным тренажером.

— Но это несправедливо! Вы отдаете предпочтение машине! — Майк покосился на Сквиба, своего конкурента в борьбе за пилотское кресло.

— Не будьте смешным, — сказал техник.

— Вы только что сказали, что наказываете меня, но не наказываете номер пятый только потому, что он — тренажер. Это предубеждение в пользу машины.

Техник посмотрел на своего партнера, такого же бледного человека в белом костюме.

— Как вы полагаете? Повреждение мозга?

— Очевидное.

— Космические лучи, — кивнул техник. — Все время, пока он находится на трассе, космические лучи пронизывают его мозг и проделывают такие маленькие туннели.

— Да, как в этом... как его? Скифском сыре.

— Вот именно.

— Швейцарском сыре, — подсказал Майк.

— Ах да, — сказал второй техник. — Я забыл. Он ведь с Земли.

— Которая славится своим сыром, — подхватил первый, — во всей обитаемой Вселенной.

— Жаль, что им меньше повезло с гонщиками.

— Все земляне чокнутые.

— Это повреждение мозга. У них там на Земле нет противорадиационных щитов. Они говорят, это слишком дорого. Майку оставалось только молча слушать и хмуриться.

— Да о чем вы тут толкуете, черт возьми? Первый техник посмотрел на Майка.

— Вы дисквалифицированы на следующие гонки, Мюррей. Вы можете подать жалобу в Комитет, это ваше право.

— Этот парень сам подставился под мой выхлоп, — сказал Майк. — Он сделал это специально, чтобы подвести меня под наказание. Техник улыбнулся.

— О'кей, мистер Дырявые Мозги. Понимайте это как хотите. Кубики с данными мне придется послать прямо в Тренажерный Комитет. Желаю удачи на новом поприще.

Майк оглянулся, закипая от бессильной ярости, и увидел Сквиба, все еще держащего его шлем.

— А как насчет этого?

— О, он прошел испытания, — сказал первый техник. — С легкостью.

— Безупречно, — добавил другой, ухмыляясь.

— Я так и думал, — кивнул Майк.

МАЙК: Здравствуйте, Линия помощи слушает.

АБОНЕНТ: Привет.

МАЙК: Привет.

АБОНЕНТ: Вы, э-э... человек?

МАЙК: Да.

АБОНЕНТ: О-о. Видите ли, я не могу говорить с людьми. Не обижайтесь.

МАЙК: Все в порядке. Повесьте трубку. Нет, подождите... О'кей, вот, запишите: 33-44-89.

АБОНЕНТ: Спасибо.

МАЙК: Скажите им, с кем предпочитаете разговаривать.

АБОНЕНТ: О'кей.

МАЙК: Подождите минутку.

АБОНЕНТ: Что?

МАЙК: Вы сами — человек, да?

АБОНЕНТ: Конечно.

МАЙК: Но не можете говорить со мной, потому что я тоже человек, я правильно понял?

АБОНЕНТ: Именно так.

МАЙК: О'кей, я понял.

Майк доплелся до «Коухогса» и опустился за столик в низкогравитационном конце ресторана.

— Меня дисквалифицировали. Эти консервные банки перекрыли мне кислород. Не обижайся, к тебе это не относится. Спидбол Рэйбо кивнул.

— Не принимай близко к сердцу. Трудно бороться со сталью, уж я-то знаю. Я это видел с обеих точек зрения.

— Но что же мне теперь делать?

— Просто старайся изо всех сил, Майк. Только это тебе и остается.

Выброси все из головы и сосредоточься на работе, на полетах.

— Все говорят то же самое.

— Прости за занудство.

— Да нет, что ты, — он разглядывал через занавеску навигационные огни кораблей, исчезающих в пассажирском терминале. Некоторые из них уже не вернутся.