— Джесс?

Никакого ответа, шум прекратился. Через мгновение он возобновился, но уже ближе.

— Энди?

Опять молчание, затем:

— Это ты, Майк?

Он не мог определить, кому принадлежал этот голос.

— Где ты, черт возьми?

— Открытый люк видишь?

— О...

Снова странный шум. Как будто неизвестный сражался с аллигаторами или еще кем-то. Затем внутрь просунулась голова.

— Я здесь, — окликнул Майк.

Голова повернулась, и Майк узнал его. Это был Федор Виллингхэм, пилот из Синдиката Гэйяры, который показывал ему «Юниверс». Какого черта он тут делал?

— Вот ты где, — улыбнулся Виллингхэм. — Бландо сказал, что ты где-то поблизости.

— Последние приготовления... знаешь ли.

— Да, верно. И... как они продвигаются?

— По-моему, неплохо.

— Мистер Гэйяра просил меня передать всем пожелание удачи.

— Спасибо.

— Ну и как оно? — Виллингхэм похлопал рукой по насосному шлангу.

— Проблем нет, верно?

— Мы будем готовы.

— Отлично.

Майк кивнул в ответ и улыбнулся, не зная, что сказать.

— Ну хорошо. Мистер Гэйяра просто хотел, чтобы я всех проверил.

Осталось не так уж много времени. У меня такое чувство, что ты нам еще покажешь класс.

— Надеюсь.

— Шанс схватить быка за рога. — Виллингхэм усмехнулся. — Образно выражаясь.

— Да.

— Справишься?

— Посмотрим.

Часом позже, когда Майк сидел в кресле пилота «Забияки», ожидая разрешения от Центра Контроля Движения на вылет из пита, на спидвее у кого-то взорвался двигатель. Монитор домовизора показал полную картину: кувыркающийся корабль разлетелся на кусочки, которые, соприкасаясь со стенами трека, вызывали брызги голубых искр.

Майк закрыл глаза и глубоко вздохнул. Джесс что-то говорил по внутренней связи, но он не мог разобрать что.

Отсюда я вылетаю через пять минут, думал Майк. Через десять минут меня может разорвать на кусочки, которые разнесет по всему треку и засосет в чьи-то носовые отверстия. И тогда я умру насовсем. Он открыл глаза, моргнул и огляделся вокруг. Джесс, слава богу, заткнулся.

Центр Управления запросил световой сигнал готовности. Майк ответил и легонько дотронулся до рычагов управления. «Забияка» вышел из пита и поплыл через зону безопасности.

Все мысли Майка сводились к одному: по крайней мере, у меня есть эти треклятые пленки. Содержимое моего мозга переписано. И, умерев, я буду жить.

Ура грязным гангстерам с черного рынка...

Поступила команда из Центра:

— Пилотам запустить двигатели.

— Вас понял, Центр.

Майк усмехнулся, нажимая на газ.

Что бы ни случилось, у него имелся запасной вариант. В это же время в нескольких километрах, в гуще скопления колец Питфола, происходило событие, которое чрезвычайно заинтересовало бы мистера Мюррея.

В пакете с нестандартными пленками, помеченными просто «Мюир Интерпрайзис», некая все еще не опознанная личность распадалась на части: воспоминание за воспоминанием, бит за битом информация выплескивалась в хаотическое ничто электрического поля.

Спидбол вошел в огромный глобус Музея Гонок со Скарфейсом на плече и самым что ни на есть настоящим экспертом по чистильщикам, ковылявшим рядом. Там проходила вечеринка. Они миновали полотно с надписью ДЕНЬ СТАРОЖИЛОВ.

— Слава богу, репортеры устроили основательную шумиху, прошептал Спидбол.

Эксперт по чистильщикам замешкался с ответом.

У него хватало проблем с тем, чтобы просто переставлять ноги. Они подошли прямо к регистрационной стойке, и Спидбол назвал себя. Радостное недоумение: прихода выдающегося чемпиона спидвея никто не ожидал, пробежал шепоток насчет его несносного характера. Но вот он здесь, собственной персоной, в металле — и каждый счел нужным выказать радость. Внутри же старый чемпион только усмехался, и на ум легко приходил образ матерого волка.

Девушка шлепнула наклейку с именем на блестящую грудь Спидбола.

— А ваш друг — кто? — неодобрительно хмурясь, она взглянула на гоночный психоноситель, больше похожий на груду металлолома, который неуверенно пошатывался рядом.

— Так, ничего особенного.

Девушка кивнула, нашарила на столе значок «ГОСТЬ» и протянула его Майку. Тот сделал несколько попыток, прежде чем ему удалось удержать чертову штучку своими новыми стальными пальцами. Когда он наконец справился с этим, задача повернуть запястье оказалась ему уже не под силу. В конце концов Спидболу пришлось взять значок и пришлепнуть его к проржавевшей груди Майка.