— Майк? — позвал Лароуз.

— Да, сэр.

— Нам нравится, как ты управляешься с кораблем.

— Да, сэр.

— Бог свидетель, мы не прыгали от радости, когда взвалили на себя раскрутку соревнований по программе мастера.

— Нет, сэр.

— Но теперь, когда мы увидели, какой талант раскопали, благодаря этому... что ж, позволь мне так выразиться, мы восхищены. Виллингхэм снова подмигнул. Темно-синий верзила, казалось, окаменел, за исключением горящих желтых глаз.

— Что скажешь? — спросил Лароуз. — Хочешь получить работу?

Майк колебался. Никто из находившихся в комнате не пошевелился, улыбки застыли на лицах. Кто эти странные люди? Каково будет работать вместе с ними, жить рядом с ними, ходить вместе за пиццей? Он подумал про Джесса, своего самого старого друга на Питфоле, теперь по его собственной глупости оказавшегося на другой стороне. О Спидболе пропавшем и зачисленном в мертвые (снова). Он подумал о Тайле и Леке связанных узами ошибок и преданности. Все мысли уплыли. Майк ощутил, что находится на жизненном перекрестке. Это запросто могло оказаться наихудшим решением его жизни.

Майк прочистил горло.

— Вы чертовски правы, я хочу эту работу! — что также могло звучать как: ты это серьезно?..

Снова никто не пошевелился. Он засомневался, услышали ли его вообще. В его собственных ушах, казалось, не было слышно ничего, кроме эфирных помех — звук отдававшейся в висках крови. У него сильно кружилась голова.

Слишком поздно, чтобы пойти на попятную?

Лароуз энергично закивал.

— Да, да, да! Добро пожаловать на борт, мистер Мюррей! Добро пожаловать.

Синий громила стоял на своем месте, выжигая глазами дыры в черепе Майка.

«Коухогс» почти опустел. Членов Лиги Противников Мяса разогнали, и они разошлись по домам обедать. Таила сидела с Джессом за пустым столиком. Никто ничего не заказывал, да им и не хотелось.

— Я не знаю, что он собирается делать, — сообщила Таила.

— Ему не нужно было туда ходить.

— Ты шутишь? Он так накачался, что наверняка подумал, что это будет незаметно. По-моему, он и мысли не допускал о том, что его заставят проходить тест. Он же не летел.

— Это в связи с Трехсотлетием, — сказал Джесс. — Гоночная Лига не желала даже намека на несоблюдение правил соревнований. Таила безрадостно засмеялась.

— Ну, для этого слишком поздно. В этом городе полно хайперов, да и всегда так было.

— Да, но, кажется, становится хуже. Цена на хайл падает. И я слышал, что он стал круче, мешают в него всякую гадость. Каждый день по новостям только и слышишь: хайл, хайл, хайл.

Таила уставилась на пустой столик.

— Они подозревали его, Джесс. Они отобрали у него лицензию.

Конфисковали корабль.

— Ах, черт...

— Он сойдет с ума, — продолжила Таила. — Если он не сможет участвовать в гонках... Я не знаю, что он выкинет. Тебе же известно, что у него нет пленок.

— Ты с ним разговаривала?

— Разговаривала? Да я не могу даже найти его.

Майк собирал свои пожитки в опустевшем пите Лека, когда для него поступил звонок. Он подумал, что это, возможно, мистер Гэйяра, спешащий поздравить его с приходом в команду, но ошибся. Это был Дувр Белл.

— Как поживаешь, карлик? — поинтересовался Белл. — Все еще жив?

Пока он исходил хохотом от собственного остроумия, из-за колебаний напряжения в сети его изображение на экране видеофона исказилось, отчего он стал напоминать дьявола.

— Чего тебе надо, Дувр? — спросил Майк. — Заезд немного позже.

— А с тобой, знаешь ли, не просто связаться. На днях я как-то заметил тебя на Стрипе, но ты тут же испарился. Ты меня избегаешь или как?

— Я просто занят, и это все.

— Да, слыхал, как тебе подвезло.

— Спасибо.

— Мне пока не за что говорить спасибо.

— Ты прав. Я, кажется, прочитал твои мысли. Чего ты хочешь, Дувр?

— Я обнаружил кое-что, о чем тебе, вероятно, захочется узнать.

— Что?

Дувр хихикнул.

— Это секрет, Майк. Видишь ли, это не та вещь, о которой можно болтать с экрана видеофона.

— И что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Давай встретимся где-нибудь, где никто нам не помешает.

— Прямо сейчас я не могу. Опаздываю.

— Тогда в ближайшее время, ладно?

— Конечно.

— Я свяжусь с тобой.