— Отец ею не командовал! — возмутилась Брид. — Он даже предложил отвезти ее обратно к Ганнеру.

— Да, и на секунду мне показалось, что мать действительно готова поймать его на слове, — ответил Дагнер. — Он прекрасно знал, что мать не поедет, потому что для нее это означало бы изменить своему долгу, но все равно волновался. А потом он стал выделываться, чтобы показать, насколько он умнее Ганнера.

— Но он же просто шутил! — возразила Брид.

— Для него все было шуткой. Послушай, Брид, мне не больше твоего нравится принижать отца, но в каких-то случаях он бывал… о, невыносимым! И если ты немного подумаешь, то увидишь, что они с матерью совсем не подходили друг другу.

Морил изумленно моргал, слушая все это. Дагнер никогда еще не говорил так много и так откровенно. Морил изумлялся тому, как брат сумел облечь в слова то, что они знали всю жизнь, но до этой поры по-настоящему не замечали.

— Как ты думаешь, мать вообще не была привязана к отцу? — жалобно спросил он.

— Не так, как мы, — ответил Дагнер.

— Но тогда зачем же она с ним убежала? — Торжествующе вопросила Брид, словно это все решало.

Дагнер задумчиво смотрел на море яблоневого цвета, колыхавшееся впереди.

— Точно не знаю, — сказал он, — но мне кажется, что это как-то связано с той квиддерой.

Морил обернулся назад и бросил опасливый взгляд на сверкающие бока старой квиддеры, которая была закреплена на своем месте в задней части повозки.

— Почему ты так думаешь? — спросил он встревоженно.

— Мать как-то раз обмолвилась, — объяснил Дагнер. — И отец ведь сказал тебе, что в его квиддере есть сила, правда?

— Скорее всего есть, если она принадлежала Осфамерону, — совершенно спокойно согласился Киалан.

— Не дури! Она не может быть настолько старой! — запротестовал Морил.

— Осфамерон жил всего двести лет тому назад, даже меньше, — возразил Киалан. Говорил он уверенно — похоже, знал, о чем рассуждает. — Он родился в год смерти короля Лаббарада. Квиддера запросто может протянуть так долго, если о ней хорошо заботиться. Да у нас… То есть я как-то видел инструмент, которому четыреста лет. Хотя, конечно, у того вид такой ветхий, что кажется, дунь на него и он развалится.

Морил снова оглянулся на тихую ухоженную квиддеру, на этот раз — еще более опасливо.

— Не может быть! — повторил он.

— Ну… — смущенно проговорил Дагнер, — привыкаешь думать, что такие вещи происходили только очень давно, но… Послушай, Морил, ты не думаешь, что нынче утром ты с ее помощью помог отцу продержаться чуть дольше?

Морил уставился на брата, широко открыв рот.

— Мне так показалось, — сказал Дагнер, словно извиняясь. — Я никогда не слышал, чтобы она звучала так, как тогда. И… и отец ведь умер. Вскоре после того, как ты перестал играть, правда?

Морил пришел в ужас.

— Что же мне делать с такой квиддерой? — едва ли не взвыл он.

— Не знаю. Наверное, научиться ею пользоваться, — ответил Дагнер. — Признаюсь, я рад, что отец не отдал ее мне.

Все погрузились в размышления. Брид горестно всхлипывала. Олоб ровно бежал вперед еще примерно милю. Потом он взглянул на заходящее солнце и решил выбрать место для лагеря. Дагнер убедил его этого не делать. Он три раза не давал Олобу свернуть с дороги, пока конь не понял и не прекратил попытки. Они ехали все дальше и дальше, вниз по склону, вверх по склону, через небольшие долины, пастбища и фруктовые сады. Небо стало из голубого розовым, из розового — лиловым, и тут Брид не выдержала.

— Ох, давай остановимся, Дагнер! Мне кажется, что сегодняшний день длится уже сто лет!

— Знаю, — согласился Дагнер, — но мне хочется уехать как можно дальше.

— Ты думаешь, Ганнер действительно погонится за нами? — спросил Морил. — Ему следовало бы радоваться, что мы уехали. Так ему не придется беспокоиться из-за крыш и тому подобного.

— Нет, он иначе поступить просто не сможет, — сказал Киалан. — Ганнер — человек совестливый. Скорее всего, он отправит нескольких дружинников сегодня же, а сам выедет завтра утром. Вот что… Я хочу сказать — если бы это были только Дагнер и я, он…

— Ну, продолжай. Говори. Ты считаешь, что нам с Морилом не надо было ехать, — с горечью бросила Брид.

— Я этого не говорил! — огрызнулся Киалан.

— Только намекал, — отозвалась Брид.

— Ничего подобного, — вмешался Дагнер. — Перестань глупить, Брид. Дело в том, что я уехал, ничего не объяснив матери, но даже если бы я объяснил, она не захотела бы отпустить тебя и Морила. Так что я уверен, она попросит Ганнера отправиться за нами. И если он нас догонит, то, боюсь, вам с Морилом придется вернуться обратно.