— Старший парень сказал — десять лет.

Судья нахмурился, глядя на Морила — должно быть, прикидывал, сколько ему лет. Вид у чиновника был усталый и проницательный, и Морил был для него только сомнительным фактом. Морил понял, что следовать совету Брид и говорить о своем родстве с графом и Ганнером было бы бесполезно, совершенно бесполезно. Он знал, что Брид это сделала бы, но сам даже пробовать не собирался.

— Я был совсем маленький, когда мы уехали, — объяснил он.

— Из Ханнарта? — резко спросил судья.

— Да, но я не помню, — сказал Морил, прекрасно понимая, что если бы он признался в том, как на самом деле относится к Ханнарту, то предал бы и себя, и Дагнера. — Мой отец говорил, что поссорился с графом Керилом.

Судья и секретарь сверились с ответами Дагнера — и Морил с облегчением заметил, что все вроде в порядке. Но вид у них был недовольный, а дальнейшие расспросы их недовольство только усилили.

— Где вы давали представление перед тем, как приехать в Нитдэйл?

Морил задумался. Казалось, это было так давно! Фледден? Да. Оттуда они сразу поехали в Маркинд, а в Маркинде уже представлений не давали. Именно во Фледдене Линайна заштопала Киалану куртку.

— Во Фледдене, — сказал он.

— С кем твой брат разговаривал во Фледдене?

— Ни с кем, — ответил Морил.

Он это хорошо запомнил, потому что к Дагнеру не подошли обычные девицы, так что он сам разговаривал с Дагнером.

— Но ты ведь не был с ним все время, пока вы оставались во Фледдене, так ведь? — спросил более молодой мужчина.

— Нет, был! — возразил Морил. — Видите ли, мы все были в повозке. В городах отец всегда заставлял нас оставаться в повозке, всех вместе.

— Всегда? — переспросил судья, сурово сдвинув свои складочки. — Ты же не хочешь сказать, будто твой брат никогда не уходил куда-то один?

Морил понял, что если не будет осторожен, то Дагнера смогут обвинить в браконьерской охоте на кроликов.

— Никогда, — сказал он. — Дагнера мало что интересует, кроме его песен. — И чтобы отвлечь чиновников от мыслей о браконьерстве, он добавил: — Дагнер не сделал ничего, за что его можно арестовать. И наша лицензия в полном порядке, честно!

Судья раздраженно вздохнул.

— Меня не интересует ваша лицензия, паренек. Твоего брата арестовали за передачу незаконных сведений…

— Что?! — ахнул Морил.

— … и я хочу знать, откуда они у него, — докончил судья. — Это тебя удивляет?

— Еще бы не удивляться! — сказал Морил. — Этого не может быть! Вы наверняка ошиблись.

— Наши агенты — люди очень надежные, — сказал судья. — Почему ты думаешь, будто это ошибка?

— Потому что Дагнер не стал бы этого делать. Ему интересно только сочинять песни. И потом — ему просто неоткуда брать эти сведения! — в отчаянии добавил Морил.

— Такие утверждения бесполезны, — заявил судья. — Сдается мне, что вы, два брата, что-то скрываете. Ты говоришь, что в последний раз вы давали представление во Фледдене. Это должно было быть неделю назад. Где вы были все это время?

— В Маркинде, — ответил Морил, недоумевая, почему Дагнер этого не сказал. — А потом приехали сюда через Синдо.

Судья и его молодой помощник переглянулись, и вид у них был недоверчивый. Было ясно, что они не верят в то, будто в Маркинде кто-то может получить незаконные сведения. Морил немного ободрился.

— Почему в Маркинде? — рявкнул молодой.

— Моего отца убили, — объяснил Морил, и голос у него чуть задрожал.

— Знаем. У Срединного озера. А почему вы поехали в Маркинд?

— Моя мать отправилась туда, чтобы выйти замуж за Ганнера, — ответил Морил.

— За Ганнера? — воскликнули оба и посмотрели на Морила с возмущением. — Ганнер — лорд Маркинда, — сказал судья, словно решив, что Морил этого не знает.

— Знаю, — ответил Морил. — Мать была с ним помолвлена до того, как вышла замуж за отца, и теперь она вернулась в дом Ганнера.

— Как же! — цинично сказал судья. — А тогда почему вы с братом оттуда уехали?

На глазах у Морила выступили гневные слезы.

— Потому что я увидел там одного из тех, кто убил отца, если хотите знать! А если вы мне не верите, то можете спросить у Ганнера!

— И обязательно спрошу, — пообещал судья.

Второй мужчина что-то тихо сказал ему, и они снова переглянулись. Морщинки на лбу у судьи сдвинулись плотными сборками. Морил увидел, что Брид все-таки была права, когда велела ему упомянуть о Ганнере. Но, как и Брид, судья моментально пришел к выводу, что это Ганнер подослал к Кленнену убийц. И теперь его молодой помощник выгибал брови, давая понять, что Ганнер слишком важная персона, чтобы его можно было обвинять. Судья оказался не слишком добрым и не слишком справедливым: он цинично хохотнул, улыбнулся и пожал плечами. Морилу, наверное, следовало бы радоваться, если бы Киалан оказался прав и Ганнер на самом деле не имел никакого отношения к смерти Кленнена. А потом судья повернулся к Морилу, и Морил с горечью понял, что существует один закон для Ганнера и совсем другой — для него и Дагнера.