Шрифт:
– Чем ты занимаешься, Алекс?
– Руковожу фирмой, которая возит деньги по миру, охраняет особо важных персон от покушений, освобождает заложников…
– Я не о работе спрашиваю.
– А о чем?
– Ну так, вообще.
– Предсказываю.
– Что предсказываешь?
– Судьбы человеческие. Могу сказать, кому-нибудь, кого заказали, сколько ему жить осталось.
– Получается?
– Ни разу не ошибался.
– А мне предскажешь?
– Сколько тебе жить осталось?
– Ага.
– Нет.
– Почему?
– Потому что тебя ещё не заказали. А как только закажут, я сам убью того, кто это сделает.
– Ну предскажи хоть что-нибудь!
Александр словно впервые взглянул на Эрику. Очень мало осталось в ней от той девчонки, которую он когда-то рекомендовал Судостроеву. Нет, она почти не изменилась внешне, та же светлая кожа, те же серые глаза с искринкой, те же брови вразлёт. Только взгляд стал даже не более жёсткий, а более уверенный, что ли. Движения более плавные, нет той девичьей мягкости и угловатости одновременно. Вместо них – кошачья грация. Она, после того как стряхнула первоначальную неловкость, стала заметно притягивать к себе затуманенные мечтами взгляды присутствующих мужчин и ревниво сравнивающие взгляды женщин. Чернышкова это слегка покоробило. Ведь это он (ну не Пилипенко же!) заметил и оценил её, и по его рекомендации она вошла в разведсообщество. Он взял в свои ладони её узкую руку, внимательно посмотрел на неё, словно рассматривая капиллярные узоры, и, пригнувшись, осторожно поцеловал запястье. Эрика осторожно высвободила кисть руки и спросила:
– Ну?
– Тебя сегодня ночью трахнут.
Эрика кивком головы вопросительно указала на Родригеса:
– Он?
– Нет.
– А кто? – удивилась она.
– Я.
Она от такого заявления слегка протрезвела и вдумчиво посмотрела в глаза Чернышкову, и тот, к своему удивлению, не смог не отвести взгляд. А потом поднялась и, покачиваясь, пошла в свой домик. Чернышков остался сидеть на пуфике, и когда Эрика уже дошла до дверей, она обернулась и недоуменно посмотрела на Александра. Тот мигом подскочил и через секунду уже крепко держал её в своих руках.
Наутро Эрика, проснувшись, вдруг ощутила, что она одна в постели. Она провела рукой по одеялу справа от себя, но нет – пусто. Эрика прислушалась, ей показалось, что в ванной журчит вода… нет, послышалось. Она, потянувшись, как кошка, ещё полежала пару минут, но многолетняя привычка рано вставать взяла своё, и она села в постели. На кухне раздалось шипенье чего-то на сковороде и ритмичное звяканье металлической посуды, словно кто-то железной ложкой взбивал что-то в железной миске.
– Саша! – Эрика, накинув халат, выскочила в кухню, но там её встретила улыбающаяся Хуанита.
– Мистер Шварц давно ушёл? – спросила Эрика, но девушка непонимающе посмотрела на неё.
– Я, мисс, не видела здесь никакого мистера Шварца. Более того, я вообще не знаю здесь никого по имени.
– Спасибо, сеньорита.
– Мисс, завтрак почти готов, через тридцать пять минут общий сбор в кабинете сеньора Родригеса. Он просил, чтобы гости не слишком надолго задерживались.
– Спасибо, Хуанита.
Эрика плотно позавтракала, выпила крепчайший кофе, переоделась, предполагая трудный день, в деловой костюм с лёгкой шляпкой, и пошла в кабинет «шефа».
Родригес сидел в кожаном кресле с высокой спинкой во главе огромного, похожего на аэродром, стола. Эрика не стала ждать других, она чётко понимала, что гости будут подтягиваться ещё часа два, и приступила к делу:
– Как мне вас называть? Хорхе? Павел Анатольевич? Шеф?
– Эрика, давай поговорим, как старые приятели.
– Что, так плохо выгляжу?
– Ты о слове «старые»? Вот язва. Выглядишь прекрасно. Будь я помоложе, не отпустил бы тебя никуда, да стар я уже на тебя облизываться. Я знаю, что когда-то ты была влюблена в меня. Обрати внимание – я не воспользовался твоими чувствами ко мне.
– Ты… воспользовался. Ты бросил меня одну в этой долбаной Америке, и я вынуждена была стать предпринимательницей, а ты только и думал, как меня использовать в своих целях.
– Эрика, я ничего и никогда не делал для себя лично. Все, что мы с вами создали, принадлежит России. И я хотел поговорить и по этому поводу тоже.
– О чем поговорить?
– Эрика, компания оформлена только на тебя, а у тебя нет ни родственников, ни наследников.
– Предлагаешь выйти замуж?
– Окстись. Бог с тобой! О чем таком ты говоришь?
– О Чернышкове!
– А что Чернышков? – Родригес заметил, как дрогнули её ресницы при упоминании фамилии Александра. – Так это он с тобой ушёл вчера… прости… я этого козла в клочья порву! Эрика, я не об этом хотел потолковать с тобой. Пойми, огромное богатство тоже может быть опасным для неподготовленного человека.